Страстная Лилит

– Наш кузен, – хмуро поправила Лилит. – И все же он – чужак. – Потом ее лицо вдруг прояснилось. – Я могу тебе сказать, зачем он приезжает. Они его для тебя выбрали. Вот в чем штука. Тебе шестнадцать, и уже пора выбирать мужа для тебя. Ему двадцать один год, стало быть, ему пора жениться. Тебе же шестнадцать. Для этого он и приезжает – просить тебя стать его женой.

– Ты совершенно не права. Уверена, ты не права. Они уже решили, кто будет моим мужем.

– Не-а. Его выбрали для тебя.

– Нет. Фрита. Они хотят, чтобы я вышла замуж за Фрита. Так сказала мисс Робинсон. Она сказала, что поэтому я и обедала в тот вечер внизу, когда его пригласили. Она сказала, что уверена, что это уже давно решено между нашими семьями.

Глаза Лилит неожиданно потемнели от бешенства.

– Это не так! – зло сказала она.

– Что с тобой? Тебе не все равно?

Лилит укусила свой смуглый кулачок и посмотрела на след укуса.

– Я знаю, что это не так. Я знаю, что тебе выбрали этого новенького. Посмотришь. Точно, новенького. Послушай, возьми книгу и почитай мне немного. Прочти вот о чистильщике башмаков; вот, о нем.

Аманда пристально посмотрела на нее; она взяла книгу, но, когда она читала, Лилит ее не слушала; она думала о сыром, мшистом леске и о вечере свадьбы Джейн. На следующий день она пошла в этот лесок; она легла на то же самое место и целовала сырую землю. И вечером того дня она снова пришла в лесок, но к ней никто не пришел. Лилит прервала чтение:

– Ты хочешь выйти замуж за Фрита?

– Фрит милый, – ответила Аманда. – Его я знаю лучше, чем кого-нибудь другого, я думаю. Пусть уж лучше будет Фрит, чем этот новый кузен, мне кажется.

Лилит горько рассмеялась:

– Ты ничего не знаешь, всегда была незнайкой.

– А ты что об этом знаешь? – запальчиво спросила Аманда.

– Что я знаю? Я много чего знаю, Аманда. Я ужасно много знаю.

* * *

Аманда с чопорным видом сидела в гостиной с вышивкой в руках. Вместе с ней были мисс Робинсон и мать; в любой момент могли раздаться звуки подъезжающей по аллее кареты, потому что мистер Лей отправился лично подвезти Энтони Лея от железнодорожной станции.

Аманда видела, что и мисс Робинсон, и мать следят за ней, за ее осанкой, за выражением лица, за тем, чтобы она грациозно, как полагается юной леди, работала иглой. Аманда чувствовала, что они не совсем ею довольны. Нелегко было выглядеть грациозной, занимаясь тем, что ты ненавидишь так, как ненавидела она вышивание. Из-за этого она хмурилась над ним; розы у нее получались разного размера; и выглядели они у нее, как кочаны капусты на палках.

Девушка была встревожена. В доме чувствовалась неловкость, и она замыкалась на ней. Ее выставляют напоказ. Как корову-призера на выставке или на рыночной площади. «Наклони грациозно головку. Покажи, как ты послушна и покорна. Потому что идет покупщик».

Лилит ей сказала, что ее собираются выдать замуж за этого кузена, которого она никогда не видела, и она боялась, что Лилит права. Мисс Робинсон тоже намекала на это; и Аманда знала, что мисс Робинсон наводила справки в разных местах, где, по ее мнению, могли требоваться услуги гувернантки. Изменения еще не назрели, но вырисовывались.

Аманда, склонившись над пяльцами, настороженно ждала, когда послышатся звуки конских копыт, в то время как мать и мисс Робинсон вели светскую беседу.

– Он очень устанет после такого путешествия, – сказала Лаура. – Я вот думаю, куда мне заказать чай, в гостиную или велеть отнести на подносе в его комнату, если он предпочтет.

Мисс Робинсон заметила:

– Поездки по железной дороге меня ужасают. Не чувствуешь себя в безопасности. Кроме того, в поездах полно отвратительной публики.

Аманда занялась собственными мыслями. А что случится, если она скажет: «Я не хочу замуж. Меньше всего я хочу замуж за своего кузена!» Ее накажут? Отстегают ремнем, ушлют в ее комнату, посадят на хлеб и воду? Она может так существовать бесконечно... с помощью Лилит. Они могут сделать ее жизнь скверной, но не смогут заставить ее выйти замуж. Такие люди, как Фрит и Лилит, делают что хотят, но она не такая. Аманда гадала, как долго сможет она противиться требованиям родителей, поучениям, упрекам.

– Слушайте, – сказала Лаура.

В тишине раздавался только стук конских копыт на дороге.

– Да, они поворачивают в подъездную аллею, – сказала мисс Робинсон.

Лаура немедленно взволновалась:

– Я иду приветствовать их. Нет, нет, Аманда. Ты и мисс Робинсон остаетесь здесь. Я тотчас приведу их в гостиную. Склонись над своим вышиванием... и удивись при виде нас... как будто ты занималась своими обычными обязанностями и потревожена неожиданным прибытием гостей.

Она торопливо вышла, а Аманда взглянула на мисс Робинсон.

– Мисс Робинсон, как можно выглядеть удивленной, если ты ничуть не удивлена?

– Просто склонитесь над работой... и когда дверь откроется, сосчитаете до трех, прежде чем поднять голову. Потом широко откройте глаза и медленно встаньте, но постарайтесь не уронить пяльцы.

– Не будет ли ему приятнее знать, что мы его нетерпеливо ждали?