Страстная неделя

Нет, на этот раз не ошибка... Слышен шорох, недолгий, но совершенно четкий, нельзя от этого отмахнуться, нельзя сказать себе, что это только почудилось. Шорох повторяется. Откуда он идет? С лестничной площадки? Снизу? Теодор поворачиваетсяиз-под двери по полу протянулась полоса света. Кто-то стоит за дверью затаив дыхание; скрипнула половица-несомненно, под чьими-то ногами. Теодор ищет и не может в темноте найти саблю... Ах нет, вот она... Инстинктивно он отвел от нее руку и притворился спящим: он увидел, как дверь медленно, медленно отворяется... полоса света поднимается от пола вверх, вдоль расширяющейся щели, обрисовывается человеческая фигура, рука, держащая подсвечник с зажженной свечой. Теодор смотрит из-под полуопущенных ресниц, видит Бернара, совсем одетого.

Лицо освещено снизу, и поэтому черты его кажутся другими, губы толстые, волосы взлохмачены... Трудно уловить в таком ракурсе выражение лица, зато прекрасно видно, что в правой руке у Бернара седельный пистолет. Теодор замер, весь подобрался и.

приготовившись кинуться на него, рисует себе. как все нрон-юидет: положение невыгодное, все, "то можно сделать-схвгпнть ночного гостя "sa ноги, а дальше "то'1 При свете дрожащею огонька на губах Бернара как будто играет у-чыбк:1. п чернее ложатся тени под глазами. А дверь так же медленно ползет в обратную сторону, теперь силуэт человека расплывается, суживается, изгибается, тьма густеет, дверь затворяется, свет движется к полу, тускнеет, гаснет. Шаги удаляются. Шорохи затихаютвероятно, Бернар спускается по лестнице: ступенька-остановка, ступенька-остановка. Свечу, должно быть, задул. Деревянные ступеньки чуть поскрипывают под тяжестью шагов, которые скорее угадываешь, чем слышишь. Спускаются все ниже...

Теодор в темноте нащупал саблю и, ощутив холодную сталь клинка, погладил его.

Внизу как будто шепчутся, право, шепчутся-как же иначе объяснить этот тихий шелест, резко отличный от скрипа, от потрескивания, от шороха? Да, вот сейчас ответили чуть-чуть погромче, чем спросили, - если только тут отвечали и спрашивали. Что же это происходит? Куда пошел Бернар с пистолетом в руке? Самооборона это или намерение убить кого-то? А кто же с ним так тихо разговаривал? Служанка или старик?.. Слух улавливал теперь неуловимое. Честное слово, они спускаются! Хотят убить того юношу с перебитым носом? На ум, сменяя друг друга, приходили возможные версии этой драмы, как комбинации карт в игре. А что, если это их общий заговор против мужа? Убьют Вулкана во сне... Нет. Честное слово, выходят из дому: слышно, как заскрипела входная дверь. Теодор поднялся и с саблей в руке подошел к оконцу, прорезанному в скате крыши, встал на цыпочки, вытянулся. Видно небо, невыразимо спокойное, освещенное луною небо с черными и серебряными облаками. Выступ крыши мешает видеть улицу; слышны удаляющиеся шаги; лунный свет широкими белыми и голубыми полосами рассекает незнакомый пейзаж, соседние поля, холмы. Вдруг Теодор, ничего еще не видя, не слыша, почувствовал, что кто-то стоит за его спиной, кто-то опасный, и мушкетер обернулся, подняв саблю. "Тшш!" - послышалось в темноте, и кто-то схватил его за руку.

Теодор недолго боролся: он узнал Фирмена, который стоял к нему вплотную и что-то бормотал на своем тарабарском наречии.

Мушкетер оттолкнул его.

- Чего тебе от меня надо, уродина?

Черномазый малый, прижав палец к губам, потянул его за рукав, и они вышли на лестничную площадку, где горела свеча, из комнаты ее не было видно. Объясниться оказалось нелегко!

Во-первых, говорить приходилось шепотом, 'так как Фирмен поминутно махал рукой: "Тише! Тише!" А тут еще его гнусавый и шипящий выговор. Теодор не понимал ни слова. Ясно было только, что пикардиец боится, как бы не проснулся Монкор, не желая посвящать его в ев" и тайны, а Теодора он просит одеться, взять ружье и следовать за ним. Фирменом...

- Что? Взять мушкетон? Очень мило! Как это я пойду с мушкетоном за плечами? Хвати-s и сабли. Да наконец, в чем дело.

Подручный опять замахал рукой: "Тише! Тише!" Жерико с трудом разобрал в его бормотапье слово "каруль"...

- "Каруль"? Ну и что же? Зачем тебе понадобился король?

А? При чем тут "каруль"? Говори.

Оказывается. Фирмен хочет что-то показать мушкетеру. "Ихний Бернар... ихний Бернар..." И когда Фирмен произнес это имя, нельзя было не уловить в его словах, хотя он говорил чуть слышно, глубочайшую ненависть... "Ихний Бернар да еще приезжий из Парижа..." Ах так, значит, это они вышли из дома и подручный хочет повести Теодора по их следам? Да-да... Пусть господин офицер посмотрит, какими делами они занимаются...

Идти в такой час? И все это ради короля?

- Ты, милый мой, смеешься, что ли, надо мною? Наплевать тебе на короля, зачем ты все это сочиняешь?

Теодор схватил Фирмена за руку, тот принялся заверять его в своей честности и зашипел: "Тише! Тише!" - и, морща свой безобразный нос, гнусаво забормотал какие-то слова.