Страстная ночь в зоопарке

– Уезжаешь из Бургштайна навсегда! И никогда не распускаешь язык! От твоего молчания зависит жизнь твоих мальчиков. Ляпнешь чего не надо, и прощайся с сыновьями.

Мария испугалась и исчезла, неприятная история была похоронена. Зинаиду в срочном порядке отправили в Швейцарию, тамошние врачи исследовали ее и вынесли вердикт: никакого сифилиса у нее нет и никогда не было. Генрих, вероятно, подцепил болезнь от неизвестной партнерши. То, что муж не заразил жену, не удивляло. Мария призналась, что после появления на свет третьего сына она категорически отказалась от интимных отношений. Вот уже четыре года как брак супругов Брам стал просто дружбой. Не испытывая к мужу страсти, Мария считала его отличным отцом и не собиралась разводиться. А Генрих на первое место в жизни ставил детей, ценил Марию, знал, что она самоотверженная мать, и тоже не желал рушить союз. Не всякую пару связывает секс. Бывает, люди не спят в одной постели, но никогда не бросят друг друга. Мария не нуждалась в физической близости с мужчиной, а как решал эту проблему Генрих, она не интересовалась. Очевидно, шофер ходил к проституткам, коих на трассе мириады. А вот почему не заразилась Зинаида, осталось загадкой. Вероятно, от рождения ей достался уникальный иммунитет, или она входит в очень немногочисленную группу людей, которые невосприимчивы к венерическим заболеваниям.

Зина некоторое время лечилась в Швейцарии. Нет, ее физическое состояние было образцовым, а вот психическое оставляло желать лучшего. Потом Звонарева вернулась в Москву. Она перестала писать стихи. Дом на окраине Бургштайна Федор продал и сказал дочери:

– Забудь навсегда мерзавца Генриха и впредь будь осторожной. Помни, вокруг молодых женщин с деньгами всегда крутятся негодяи, желающие набить карманы.

Зиночка заплакала:

– Я больше никогда не посмею показаться на глаза Волковым и Борису.

Федор обнял дочку:

– Успокойся, никто ничего не знает. В курсе лишь мы с мамой и Надюша.

– Мария приходила к Волковым, – всхлипнула Зина.

– Верно, – подтвердил Федор, – но она ничего не сообщила ни им, ни Боре, просто попросила связать ее с Оксаной, сказав: «У меня есть интересная информация для Звонаревой, но она стоит денег».

Зиночка поверила отцу и обрадовалась. Федор вздохнул с облегчением. Он не хотел, чтобы его дочь и ближайшие друзья смущались при встречах. Волковы и Борис отлично понимали Звонарева, поэтому сделали вид, будто ни о чем не подозревают. Зину по-прежнему активно приглашали в Бургштайн, но, похоже, неприятные воспоминания пересилили: младшая Звонарева более не являлась в гости к тем, кого раньше считала своими родственниками.

Борис замолчал.

– Печальная история, – пробормотала я, – жалко Зинаиду, но она справилась, поборола себя, часто в последний год приезжала на репетиции, сейчас прибыла на премьеру своей пьесы. Похоже, она в порядке.

Глава 22

Боря быстро посмотрел на дверь.

– Ну… есть у меня некоторые сомнения. Как ты думаешь, почему я рассказал тебе эту историю?

– Не знаю, – после небольшой паузы ответила я.

Борис понизил голос почти до шепота:

– Что-то здесь не клеится.

– Ты о чем? – так же тихо поинтересовалась я.

Издатель тяжело вздохнул:

– Пьеса! Уж больно она хороша!

– Ты говоришь о Зининой? – уточнила я.

Боря закивал:

– Именно. Зинаида обыкновенная графоманка. Она бесталанна! Несчастные, публикующие в Интернете: «С днем рождения поздравляем, счастья, радости желаем, пусть у вас всегда будет счастье на года», по сравнению с ней Лермонтовы и Бродские. И вдруг почти гениальная пьеса! Готов спорить на что угодно, ее автор – не она!

– А кто? – поразилась я.

Борис пожал плечами.

– Студент Литературного института, которому понадобились деньги, одаренный человек с хорошим вкусом, не желающий заниматься писательством. Я знаю одного преподавателя из Оксфорда, поверь, он почти Шекспир, создает удивительные, прекрасные сценарии для студенческой киностудии. Сколько раз я ему говорил:

– Генри, не зарывай в землю талант. Если отправишь свои тексты в Голливуд, будешь богат и знаменит.

Но всякий раз слышу в ответ:

– Мне не интересен кинематограф, я счастлив, когда работаю со студентами, а сценарии чепуха. Они пишутся левой ногой для нашей учебной студии, всего-то любительская проба пера.

Зинаида явно кому-то заплатила, чтобы иметь возможность вновь приехать в Бургштайн. Она понимала: пьеса понравится Ольге, та моментально отдаст ее режиссеру, Зину позовут для участия в постановке, репетиции не обойдутся без автора, и на премьеру ее стопроцентно пригласят. Зинаида вернется в Бургштайн победительницей.

– Учитывая, что дочь Федора считается в вашем доме кем-то вроде племянницы, полагаю, ей не нужен повод для посещения Бургштайна, – удивилась я.

Борис смутился.