Страстная Седмица

Итак, желающий быть распятым со Христом, не опасайся недостатка в крестах. Премудрость Божия знает, сколь необходимо ветхому человеку твоему быть распяту; и потому предварительно все устроила для совершения над ним сей казни любви. Ты непрестанно от самой колыбели до гроба призываешься, ведешься, влечешься на крест, — всеми недостатками телесными и душевными, всеми горестями и лишениями, всеми искушениями и соблазнами: только не противоречь и не упорствуй — и ты будешь распят телом и духом, умом и волею, видимо и невидимо.

Желаешь знать, возлюбленный, в чем должно состоять самое распятие наше? — Чтобы уразуметь сие, представь, что ты в самом деле на кресте. — Что было бы тогда с тобой? — У тебя прекратилось бы свободное движение и в руках и в ногах; весь мир потерял бы для тебя цену; все блага его соделались бы для тебя чуждыми, как бы несуществующими; у тебя осталось бы одно на уме и в сердце: как бы скорее разрешиться от земли и плоти, и предать дух Богу. Поставь же себя в такое состояние духа произвольно, силой веры и любви ко Христу: и ты будешь распят со Христом. У распятого со Христом нет движений, по своей воле, а все — по воле Божией; его руки и ноги так же недвижимы на зло и неправду, как у распятого на кресте; мир с его благами и соблазнами для него непривлекателен; мысль об окончании земного странствия, есть любимая его мысль; он уже вознесен в духе от земли на небо, и живот его сокровен в Боге. Будь таков и ты, — и будешь распят со Христом.

Но как можно держаться в сем крайне трудном для плоти положении духа? — А как, возлюбленный, держатся на кресте распятые? — Гвоздями. Пригвозди себя ко кресту самоотвержения, во-первых, страхом Божиим и мыслью о Боге. Страх Господень отреяет грехи (Сир. 1; 21) и соблазны, делает человека неподвижным на зло и твердым в добре. Пригвозди себя ко кресту памятью о смерти. Кто имеет пред очами смерть свою, тот не прострет рук к плоду запрещенному. Пригвозди себя упованием благ вечных, кои обещаны всем сражающимся до крови. Если надежда тленного венца устремляет тысячи людей на явную смерть, то надежда ли венца небесного не произведет сего? — Пригвозди себя, наконец, ко кресту любовью к своему Спасителю, на нем распятому. "Любы сия, по самому естеству своему, вся терпит, вся уповает и николиже отпадает" (1 Кор. 13; 7). И сих четырех гвоздей довольно к удержанию на кресте самоотвержения самой тяжелой плоти.

"Но это состояние ужасное, мучительное! Ужели в нем сущность христианства?" В нем, возлюбленный, в сем состоянии, ужасном, мучительном для ветхого человека. Страшишься? Но разве сей ветхий человек наш, осужденный на распятие, сам не ужасен, не мучителен? Разве не он изгнал нас из рая? Не он мучит нас всю жизнь? Не он положит всех нас во гроб и предаст тлению? По крайней мере, не дадим ему низвергнуть нас во ад; умертвим его силой креста прежде, нежели он отнимет у нас жизнь вечную.

И что пользы уклоняться от креста? Это надлежало бы сделать в Едеме, до вкушения от плода запрещенного; а теперь это невозможно. Мы не можем сложить с себя ни креста плоти, ни креста духа; с ними приходим на свет сей, с ними и пойдем со света. От нашего произвола зависит только умереть на сем кресте для Бога миру, или Богу для мира; предать дух со Христом в вере и любви, или предать дух дьяволу в неверии и самолюбии. Посему, если неизбежны язвы, то лучше носить язвы Господа, нежели врага Его и нашего. Страдая с Господом, мы с Ним и прославимся; а страдая с миром и духом злобы, что получим, кроме вечного безславия и мучений?

Не забудем в ободрение наше и того, что Крест Христов ужасен токмо сопреди, а за ним рай, не на небе токмо, а и на земле. Обыкновенный крест отнимает всю жизнь у распятого; а Крест Христов, отъемля жизнь мирскую, греховную, дает вместо нее новую, в Боге и Христе. Елико внешний… человек тлеет на сем кресте, — свидетельствует испытавший едва не все кресты в мире, — толико внутренний обновляется по вся дни (2 Кор. 4; 16). "Елико избыточествуют скорби для распятого со Христом, — говорит он же, — "толико избыточествуют и утешения Святаго Духа". В самом деле, может ли что-либо быть радостнее для человека, как восстать из гроба? Но то же совершается над тем, кто распинает себя со Христом миру и греху; за смертью плоти следует духовное воскресение, которое, по самому существу своему, есть состояние самое блаженное.

Итак, братие, отложив всякое недоумение и страх, пойдем за Господом нашим на крест самоотвержения. Зря веру и любовь нашу, Он, всемогущий и всеблагий, Сам поспешит укрепить колеблющиеся стопы наши в сем святом и необходимом подвиге. Аминь.

Слово в Великую Среду

I