Страстная Седмица

Если бы, братие, кто из нас внезапно вступил в союз с каким-либо могущественным монархом, был им приближен к лицу его, удостоен доверия, дружбы и любви; то какой исполнилось бы сердце его радостью! Какая перемена произошла бы во всех поступках его! С какой скоростью оставил бы он, если имел, все худые привычки! Как строго и постоянно начал бы смотреть за всеми своими действиями, чтоб не сделать чего-либо, недостойного нового союза своего с царем!

Но, вот, братие, чего никто бы не посмел ожидать от владыки земного, то самое, или паче безконечно выше и более того, благоволил оказать ныне всем нам Царь Небесный! Единство, безпримерное единство соединило всех нас с Ним. Ядый Мою плоть, — говорит Он Сам, — и пияй Мою Кровь, во Мне пребывает, и Аз в нем (Ин. 6; 56), а мы все вкушали Плоть Его и пили Кровь Его. После сего что разлучит нас с возлюбившим нас Господом? Как мы не можем уже возвратить Ему Тела и Крови Его, так и Он не может уже не быть в нас. Мы Его, — навсегда Его! Он наш, — навсегда наш!

Сделаем же, братие, для союза с Царем Небесным то, что непременно каждый из нас сделал бы ради союза с царем земным. Да будет мысль о соединении нашем со Христом правилом наших действий; да удерживает нас от всего противного Христу и Его святому закону; да располагает ко всему, что честно и похвально пред Богом и человеки! Не попустим, чтобы возлюбленный Жених душ наших терпел и страдал от соединения с нами! Дорого стоила Ему возможность питать нас Своим Телом и Кровью: для сего надлежало взойти на Крест. Не попустим же, чтобы Он, входя под кров души нашей, паки обрел там для Себя Голгофу.

В прошедшие дни не раз мы слышали, как сыны древнего Сиона обрекали себя вечному забвению и безмолвию, если забудут Иерусалим свой. Се, воистину более Иерусалима зде (Мф. 12; 41–42). Да скажет же, выходя теперь из храма, да скажет, братие, каждый из нас в сердце своем: аще забуду Тебе — Господа и Спасителя, питающего меня Телом и Кровью Своею, забвенна, навсегда забвенна буди десница моя: прилпни, навсегда прилпни язык мой гортани моему… аще не предложу Тебе и безпримерной любви Твоей ко грешникам в начале всякого веселия моего! (Пс. 136; 5–6). Аминь.

V

Замечают, что человек бывает во многом таков, какую вкушает пищу. Каковым же, братие, должно быть нам, кои вкушаем Тело и Кровь Госпо-, да? По крайней мере, нам должно быть Господними; по крайней мере, не должно быть врагами Того, Кто питает нас Телом и Кровью Своею.

Не должно быть врагами!.. Но что же значат, братие, будущие грехи наши? Разве мы будем делать их для Господа? И разве кто-либо из нас не будет делать их? О, братие, духовная слабость наша так велика, что я не знаю, можно ли самым Телом и Кровью Господа умолять вас к совершенному безгрешию! Но во имя сего Тела и сея Крови не могу не умолять вас к борьбе с грехом, к хранению своего сердца, к покаянию и смирению. Господь, Который всегда дарует нам все, — ибо дарует Тело и Кровь Свою, — требует от нас хотя чего-нибудь. Начни, из благодарности к Нему, борьбу хотя с одной страстью, в тебе особенно господствующей; посвяти себя постоянно и совершенно хотя одной какой-либо добродетели: и сие начало не останется без плода великого. Одна павшая страсть ниспровергает и другие; одна вошедшая в душу добродетель приведет и прочие. Господь, видя усилие твое, не замедлит поспешить на помощь с благодатью Своею; а под ее плодотворным осенением, и малое семя благого произволения может возрасти в древо велие благой жизни.

Откажем ли и в сем Господу? Почтем ли трудным решиться на совершение и одной добродетели? Пожалеем ли расстаться и с одним пороком? Но это значило бы уже "благословлять в лице" (Иов. 2; 5). Господа, нам благодеющего; это значило бы приступить к Тайной Вечере явно с лобзанием Иуды. Нет, христианин никогда не захочет, — он не может давать сего адского лобзания!

Сделаем же, братие, хотя малое для Господа, даровавшего нам все; и Он обратит сие малое в большее, которое, при осенений Его благодати, удобно может соделаться всем. Аминь.

VI

В Евангельской истории явлений Иисуса Христа по воскресении, читаем, что двое из учеников Его шли с Ним однажды немалое время по одному и тому же пути в Эммаус, беседовали о всех приключшихся в Иерусалиме, слышали от Него изъяснение многих пророчеств о Мессии, ощущали от слов Его огонь в сердце, удерживали Его даже облещи с ними и, однако же, среди всех сих действий не узнали в Нем своего Учителя и Господа дотоле, пока Он на вечерней трапезе не благословил хлеба и не преподал им оного (Лк. 24; 13–31).