Страстная женщина

Бесс понимала, что он, как и она сама, едва сдерживает страсть. На площадке лестницы появились другие дочери Шрусбери, и Бесс предложила:

— Почему бы нам всем не прокатиться верхом? Вы покажете мне парк Шеффилда. В такую погоду грех сидеть взаперти.

Юные леди охотно присоединились к Бесс и ее дочерям, даже не позволив Шрусбери возразить. В конюшне им встретились два старших сына графа — Фрэнсис и Гилберт. Они тоже выразили желание прокатиться.

— Жаль, я не привезла с собой сыновей — вам было бы веселее. Приезжайте к нам в гости, в Чатсвврт, — предложила Бесс, не обращая внимания на недовольство Шрусбери.

— А нам можно, Бесс? — спросила Грейс.

— Невежливо напрашиваться на приглашение, а тем более звать взрослую леди «Бесс»! — одернул девочку отец.

— Я сама разрешила девочкам звать меня по имени, лорд Толбот. А вы, если угодно, можете обращаться ко мне «леди Сент-Лоу». — Шрусбери скрипнул зубами. Поддразнивая его, Бесс наслаждалась триумфом. — Кстати, милорд, вы — всегда желанный гость в Чатсворте. При условии, что приедете к нам со своими прелестными дочерьми.

Вся компания галопом понеслась по парку, но Шрусбери схватился за повод лошади Бесс и удержал ее рядом.

— Эта игра мне не по вкусу, Плутовка.

— Вижу. Ты совсем помрачнел и, кажется, готов метать громы и молнии. Неужели не рад моему приезду?

— Тебе было незачем приезжать в Шеффилд. От Чатсворта до Уорксоп-Мэнора гораздо ближе.

— Дорогой, думаешь, мне не хотелось бы в эту минуту быть в Уорксопе? Наедине с тобой? Неужели ты не понимаешь, как я жажду твоих объятий, как мечтаю, чтобы ты унес меня в постель и любил всю ночь? — Бесс будто невзначай подхватила ладонью грудь и потерла большим пальцем рубиновую брошь, полумесяцем окружающую сосок. — Я тоскую по тебе! Каждую ночь ворочаюсь в постели без сна, пылая желанием, а когда наконец засыпаю, мне снятся сладостные и греховные сны, от которых меня даже днем бросает в дрожь. — Бесс знала, что эти слова прозвучат убедительно, поскольку она говорила чистую правду.

— Бесс, ты должна приехать ко мне! Ты не годишься в монахини, а я не намерен вести жизнь аскета!

— Нельзя забывать об осторожности. Если я буду где-то пропадать всю ночь, возникнет много лишних вопросов.

— Тогда приезжай днем.

— А вечером ты отпустишь меня домой?

— Если я скажу «нет», ты откажешься.

— Тогда обмани меня, — попросила она.

Грейс развернула свою смирную кобылку, подъехала к ним и, глядя на Бесс огромными темными глазами, серьезно объяснила:

— Папа говорит, что ты не сможешь быть моей мамой, пока не выйдешь за него замуж.

— Замолчи, Грейс!

— Не сердись на ребенка, Шру. Дети любопытны. Грейс, твоему отцу придется провести в трауре положенный срок — в знак уважения к памяти твоей мамы.

— Сколько это — положенный срок?

— По обычаю, год.

— Целый год! Так долго я не выдержу! — воскликнула девочка.

— Довольно, Грейс. Поезжай к сестрам. Нам с леди Сент-Лоу надо поговорить наедине.

Девочка нехотя подчинилась приказу.

Воцарилось тягостное молчание. Взглянув на собеседника, Бесс сразу поняла, что он скажет.

— Бесс…

— Не смей даже просить об этом!

— Разве ты не понимаешь, что такое решение — самое разумное?

Душа Бесс ликовала от счастья. План сработал! Шрусбери готов сделать ей предложение — разумеется, на своих условиях. Какая заманчивая добыча! Если бы она могла забыть о детях и думать только о себе! Но, вовремя вспомнив о том, что она мать, Бесс исполнилась решимости: условия Шрусбери для нее не годятся. Едва сохраняя самообладание, она заглянула ему в глаза.

— Ты похитил мое сердце, и я по доброй воле отдала тебе тело. Разве этого мало, Шру? Зачем тебе, владельцу целой империи, понадобилось мое состояние, сколоченное с таким трудом?

— Боже милостивый, Бесс, сколько раз повторять, что мне не нужны твои владения и деньги? Неужели ты не понимаешь, как выиграешь от этого брака?

— Я не выиграю ничего, пока ты не умрешь, а о таком и думать не желаю! — При этих словах ее сердце сжалось. — Пусть все останется как было. На этой же неделе я приеду в Уорксоп. Постарайся отделаться от слуг.

— Завтра? — оживился Шрусбери.

— Нет-нет, в конце недели. В пятницу.

— Поклянись!

Фрэнсис Толбот и его жена Энн Герберт обратились к Бесс за помощью.

— Не вступитесь ли за нас перед лордом Толботом? Он не разрешает нам жить отдельно от него! — умоляюще проговорила Энн.

— Мне скоро шестнадцать. Я уже мужчина, а отец обращается со мной как с ребенком. С нас не спускают глаз день и ночь. Стоит нам остаться вдвоем, как слуги заглядывают в комнату!

Бесс искренне сочувствовала молодоженам: уединиться им и вправду было нелегко.

— Фрэнсис, подумай хорошенько. Ты — наследник десятка окрестных поместий, где не так многолюдно, как в Шеффилде. Отправьтесь на верховую прогулку вдвоем. По-моему, в некоторых особняках Толбота не осталось никакой прислуги, кроме сторожей.