Страстные сказки средневековья. Книга 2.

- А что же Том Телфорд? Эльфы, насколько я понял, забрали его к себе?

- Эльфы любят чем-то выдающихся талантливых людей, а Том с детства музыкант от Бога. Отец немало розог об него изломал, пытаясь заставить работать. У них все-таки небольшой, но собственный надел земли. Эсквайр мечтал, что его сын займется мужским делом, а тот только и делал, что дудел в свой рожок. Причем, за какую бы свистульку или бренчалку не возьмется, сразу же начинает на ней наигрывать песенки, как будто нет ничего проще! Вот, эльфы его и заприметили, и как-то юноша ушел в лес и вернулся только через месяц, когда за него уже все заупокойные молитвы прочитали. Ничего толком Том никому не объяснил, сказал, что был в гостях у эльфов и ушел жить в самую чащу леса. Говорят, что он построил там хижину и живет подобно лесному зверю, питаясь только тем, что дает земля. Сначала шли разговоры о том, что он колдун, знается с нечистой силой, но так как Том ни во что не вмешивается и мало с кем общается, то постепенно о нем забыли, и даже собственная семья махнула на него рукой.

- А в церкви он бывает?- сразу же заинтересовался дон Мигель, не в силах преодолеть инквизиторские привычки.

- Бывает! - твердо отмел его подозрения Монфор.

Даже если это было не так, то барон дал четко понять, что вмешательства чужих в столь деликатные дела в этих краях не потерпят. Гость прикусил губу, умеряя свое религиозное рвение, и вежливо осведомился:

- Как же мне его найти?

- Довольно просто... Том ни от кого не прячется! Я прикажу слуге, и он вас выведет к его хижине.

Ожидавший сопротивления и отговорок со стороны хозяина этих мест дон Мигель был несколько ошеломлен столь быстрым согласием. Он даже подозрительно покосился на собеседника, но лицо барона не выражало ничего, кроме равнодушного безразличия. Похоже, он, действительно, не видел в его просьбе ничего странного.

На этом закончились и разговор, и ужин.

Всю ночь дон Мигель не мог заснуть от волнения и холода - он предчувствовал, что близок к цели. Промозглую сырость гостевой комнаты не мог просушить даже огромный камин, в котором полыхали огромные бревна. Каменные стены жилища были покрыты каплями влаги, пропитавшей все вокруг - и постель, и украшавшие стены столетия назад выцветшие гобелены. Какой уж тут отдых, когда от одного вида подобной спальни, у южанина испанца сразу же начался приступ ревматизма! Наутро, не выспавшийся, чувствуя себя разбитым, да ещё в пропитанной затхлой влагой одежде граф с провожатым пешком устремился в путь.

Поначалу их дорога пролегала через редкий лес с высокими деревьями и приятно пружинящей под ногами прелой листвой. Затем пошел заросший кустарником бурелом, и хотя листва частично облетела, но все же он был достаточно густым и колючим, да ещё пропитанным влагой. Иногда де ла Верде приходилось мечом прорубать себе дорогу, хотя тропинка четко просвечивалась сквозь все нагромождения веток и валежника.

Хижина Тома стояла на берегу полноводного ручья в труднодоступном уголке леса. Путники подошли к ней уже на исходе короткого осеннего дня.

- Вот,- показал на сооружение провожатый,- я пошел назад! Том потом проводит вас обратно.

И не успел граф выразить свое недовольство таким решением, как он исчез в том же самом кустарнике, из которого они только что вышли.

Делать нечего, тяжело вздохнувший де ла Верда обратил взор на сложенную из грубо обтесанных бревен лачугу. Вокруг располагались несколько ульев, сделанных из колод. Из сложенной из обломков камня трубы в небо вился тоненький дымок, говорящий о том, что хозяин дома. Граф осторожно поскребся в обтянутую шкурами дверь.

- Войдите! - раздался неожиданно звонкий и молодой голос.

Дон Мигель опасливо толкнул жалобно заскрипевшую створку и очутился в темном, освященном лишь пламенем круглого очага жилище. Все стены были увешаны связками сушеных грибов и ягод, пучками трав, и на гостя неожиданно пахнуло летним цветущим лугом. До нитки промокший и продрогший испанец оказался в сухом и жарком тепле хижины. Над очагом висел котелок, в котором булькая варилось что-то явно съестное, а невысокий молодой человек в ветхом, но чистом и аккуратно зачиненном платье осторожно помешивал варево.

Почему-то граф представлял его глубоким и мудрым старцем, а теперь с удивлением разглядывал почти юное синеглазое и светловолосое лицо. На вид хозяину хижины нельзя было дать более двадцати лет.

Том недоуменно воззрился на незваного гостя. Графу стало не по себе от его пристального изучающего взгляда. Но это длилось буквально мгновение, а потом он вновь занялся своим котелком.

- Здравствуйте! - вежливо напомнил о себе де ла Верда спустя некоторое время, сообразив, что хозяин хижины может так и не открыть рта.

- Подождите немного, сейчас я доварю ужин, и мы с вами поговорим,- Телфорд кивнул головой на скамью у очага,- погрейтесь и обсушите одежду. Торопиться, право слово, некуда!