Страстные сказки средневековья. Книга 2.

- Да,- честно ответил де ла Верда, - этот Том действительно имел дело с эльфами, от этого немного спятил и ушел от людей. Он мне рассказал немало такого, что любой сказочник искусает локти от зависти, если узнает об этом. Что там правда, что ложь, сказать не берусь, но кое-что меня заинтересовало и я надеюсь, что мне это поможет сладить с нашим бароном. Когда я смогу посетить Францию?

- Не могу сказать точно, сын мой,- тяжело вздохнул Братичелли,- переговоры сейчас находятся на такой стадии развития, что ваше присутствие необходимо! Нужно узнать, что затевает Эдуард, каковы его планы и на какие уступки он сможет пойти!

Епископ, конечно, не указал напрямую, что требуется от него - дон Мигель и сам это прекрасно знал. Но он даже не подозревал, насколько это теперь ему покажется тяжелым. Те дамы, которых он находил не далее как две недели назад привлекательными и даже красивыми, теперь ему казались сущими уродинами, манерными жеманницами и вызвали у него отвращение. Но ночью, оказавшись в постели, которую он ещё прошлой ночью делил с Лиин, граф испытал страшную муку одиночества. Ему не хватало девушки, он тосковал по её телу, глазам, той любви, которую она ему столь щедро дарила. Когда же малышка так успела влезть ему в душу, ведь поначалу кроме отстраненного любопытства, он ничего к ней не испытывал?

Проведя бессонную ночь, на следующий день граф решил разделить постель с дамой, которая ранее уже была его любовницей. Не сказать, чтобы она его особо устраивала, но время они проводили неплохо. Теперь же он едва её выдержал, изо всех сил пытаясь скрыть, как она ему неприятна. Де ла Верда как будто другими глазами взглянул на женщину, увидев её пустоту, похотливость, неискренность. Всё это было достаточно противно и вызвало неожиданный душевный протест и брезгливость. Промучившись так несколько дней, дон Мигель пошел в церковь, долго молился, а потом твердо сказал сам себе:

- Так дальше продолжаться не может! Надо взять себя в руки! Не было её в моей жизни, не было и все! Отчаяние - удел слабых, а я себя никогда к ним не причислял. Лиин настоящий демон, если жизнь без неё потеряла для меня всякий смысл, значит, нужно относиться к произошедшему, как к заблуждению, болезни, какому-то особому колдовству. Иначе я не выдержу и умру от тоски по ней!

Единственным выходом из этого положения ему виделось полное погружение в работу, и дон Мигель с головой ушел в изучение дипломатических договоров, работая с документами и кутюмами, архивами, да и ... с дамами то же.

Всё постепенно вернулось на круги своя. Сжавши зубы, усилием воли граф заставил себя больше не думать о Лиин. И только страшная горечь на дне души напоминала ему о ней, да ночью по-прежнему снились её лучащиеся счастьем глаза.

К счастью, тогда он не подозревал, что его отношение к женщинам изменилось навсегда, и отныне он ничего не будет испытывать к противоположному полу, кроме, в лучшем случае, брезгливой снисходительности. Так человек, вкусивший когда-то хорошего вина, не будет удовлетворен вкусом прокисшего сока.

Выехать во Францию удалось только накануне Великого поста, который пришелся в том году на середину февраля. Помолившись и взяв благословение у епископа, граф во главе небольшого отряда пересек Ла-Манш и оказался во Франции. На душе у него было относительно спокойно, и лишь только иногда накатывала тоска и горечь, но над всем преобладало мстительное желание увидеть неверную супругу и наказать за то, что ему пришлось по её вине пережить.

ФРАНЦИЯ.

Неизвестно, как хотел обустроить свое любовное гнездышко де Сантрэ, но явно те так, как, в конце концов, у него получилось.

Когда Стефания окончательно пришла в себя, то с удивлением обнаружила, что помимо Хельги, в её покоях толкутся ещё и Тибо со своей невестой, бывшей прислужницей парфюмерши - Мадлен, да ещё откуда-то появилась и та самая ведьма, которая когда-то втянула её в эту неприятную историю - Марго! Последняя окружала больную всяческой заботой и вниманием.

- Я понимаю тебя, дорогая,- гладила она по голове чуть живую от слабости женщину,- но что поделаешь, нами правит судьба! Надо смириться!

Можно подумать, что наша героиня этого не знала! Только от подобных сентенций не становилось легче. Дальнейшая жизнь представлялась Стефке чередой унылых дней в заточении очередного замка. На этот раз вокруг неё крутилось много всякого люда, поэтому существовала иллюзия, что она хозяйка в этом доме, но графиня ни на секунду не сомневалась, что это тюрьма, как бы обманчиво широко не были распахнуты двери. И если юная женщина с трудом приходила в себя, пребывая в постоянной меланхолии и тоске, её окружение тем временем развлекалось, как могло.