Страстные сказки средневековья Книга 3. (СИ)

Гачек тяжело вздохнул. А вот дон Мигель от бешенства онемел, и только крылья тонкого с горбинкой носа раздувались от ярости. Зато Тереза, наморщив ясный лоб, оглядела недоуменным взглядом всех присутствующих и высказалась с непонятной обидой:

- Уж не хотите ли вы сказать, что это его преосвященству понадобились мои серьги?

- И ещё рубахи, дорогая, рубахи вашего супруга,- не выдержав, съязвила графиня, - он, очевидно, настолько проникся к ним любовью, что ночью тайком пробрался в ваши покои и похитил их!

- Мадам, это уже переходит всякие границы!- от гнева голос графа напоминал змеиное шипенье.

Но, увы, он отнюдь не испугал свою супругу! Стефания не выдержала, и так долго сдерживаемый смех, наконец-то, прорвался. Она хохотала безудержно, до слез, пряча лицо в сложенные на столе руки.

Подскочивший со своего места развеселившийся Тибо начал вприпрыжку носиться вокруг стола, радостно распевая:

- Наш кардинал с крыши упал! В дерьме искупали, пинков надавали! Его преосвященство хотел получить блаженство, а сам пострадал от царапин кота, вот до чего довела полнота!

Это уже было лишним, и оскорбленная Тереза горько расплакалась.

- Графиня издевается надо мной! Меня ограбили, напугали, чуть не изнасиловали, а она смеется! Ей весело! И шута своего натравила!

В голосе испанки было столько обиды и отчаяния, что Стефка, наконец-то, образумилась. В ней поневоле заговорила совесть, и она попыталась неловко оправдаться.

- Эта история чуть ли не из Декамерона Боккаччо! Какой-то незадачливый любовник - толстый коротышка прыгает по крышам, его бьют и поливают помоями и содержимым горшков! Неужели вам не смешно?

Увы, но смешно за этим столом было только ей, взгляды всех остальных выражали, в лучшем случае, недоумение. Но высказался за всех, разумеется, злой как Вельзевул граф.

- У вас отменное чувство юмора, сеньора! Мне не понятна моя роль в этой веселенькой новелле - слабоумный муж, которого обводит вокруг пальца хитроумная жена с любовником?

В общем-то, так и было, но кардинал никогда не был её любовником, и Стефка решила слегка обидеться.

- Вы считаете, что я польстилась на какого-то неповоротливого и выкупанного в дерьме толстяка, у которого при ходьбе раскачивается живот? Интересное у вас представление о моих вкусах!

- Любовник наш красавец всем на чудо, - пискнул, спрятавшись за юбки госпожи Тибо, - в дерьме одежда и большое пузо, и кот изодрал, и вор пинков надавал!

Во взгляде дона Мигеля, брошенном на жену, сквозило такое презрение, смешанное чуть ли не с брезгливостью, каким граф не одаривал даже самого замурзанного оборванца.

- Не знаю, сударыня! - холодно хмыкнул он. - Кстати то, что кардинал Бурбонский никогда вас не оставлял своим вниманием, для меня не тайна. Это вы ему назначили свидание?

- Когда? - ядовито осведомилась жена. - Да я нос не могу высунуть за порог без сопровождения Терезы!

- Записку могла передать и Хельга?

Бедная немка побелела как снег и упала перед графом на колени.

- Клянусь Всевышним, никаких записок я не передавала! Не надо меня наказывать!

Стефка все более и более чувствовала себя обиженной стороной. Пусть прошлой ночью они малость и пошумели, но обвинять её в адюльтере на основании того, что она нравится кардиналу? Дон Мигель невыносим!

- Возводить напраслину на невинных женщин только потому, что какие-то бродяги вторглись в ваш дом - это, в вашем понимании, справедливо?

Семейная свара разворачивалась при посторонних, да ещё в присутствии епископа. И шокированное выражение лица последнего оказалось последней каплей в терпении дона Мигеля.

- Вы уже перешли все мыслимые и немыслимые границы дозволенного, донна!- его голос вибрировал от бешенства. - Ступайте прочь в свою спальню и не смейте оттуда выходить, пока я не позволю.

Все более и более чувствующая себя гонимой христианкой первых веков, графиня демонстративно удалилась, громко хлопнув дверью. За ней воровато выскользнули Хельга и Тибо . После кивка мужа исчезла и Тереза. Мужчины остались одни.

Граф нервно покосился на потрясенное лицо прелата.

- Вот такая у меня семейная жизнь, ваше преосвященство! - устало и горько вздохнул он.

- Я бы ни судил донну Стефанию слишком строго,- поспешил смягчить ситуацию обеспокоенный Гачек,- она сильно напугана происшедшим, да ещё вы совершенно необоснованно обвинили её в адюльтере, вот женщина и вышла из себя! Зачем бы графиня назначала свидание любовнику в комнате моей жены?

Но дона Мигеля ничуть не смутили эти доводы. У него уже сложилось представление об истинном положении вещей.

- Этот мужчина, тот самый пузан, о котором гудит вся улица,- хмуро заявил он, - пришел в наш дом сам по себе, отдельно от воров. Когда же стража стала ломиться в дверь спальни моей супруги, кинулся бежать вслед за ними.

Этого-то Гачек больше всего и боялся. Вот только не хватало, чтобы граф опять объявил крестовый поход против жены и превратил жизнь их маленького мирка в ад.