Страстные сказки средневековья Книга 3. (СИ)

Самое странное заключалось в том, что неизвестно, на каком языке говорил незнакомец, но поняли его абсолютно все. Теперь уже у дона Мигеля исчезли последние сомнения, и он даже не удивился, когда в пустой доселе зале внезапно появились столы, накрытые различной снедью, и скамьи.

- Ничего не есть!- сквозь зубы отрывисто приказал граф.

Но то ли его не услышали, то ли не поняли, потому что проголодавшиеся и замерзшие люди, неестественно забыв обо всем, поспешили к столам и жадно набросились на пищу.

Зато сам де ла Верда, его не менее обеспокоенный секретарь, и взволнованная разворачивающейся перед её глазами сценой Стефания так и остались стоять, в ужасе взирая на происходящее. Женщине показалось, что она уже видела этого мужчину при каких-то болезненных и неприятных обстоятельствах.

- Благодарим за оказанное гостеприимство,- был вынужден благодарно согнуть голову де ла Верда,- надеюсь, мы особо не задержимся. Сразу же, как только прекратится дождь, мои люди покинут ваш замок!

- Вы думаете? - усмехнулся хозяин.

Его ухмылка была настолько издевательски красноречивой, что дон Мигель испуганно оглянулся и обреченно увидел, что весь его отряд, включая женщин и детей, спит глубоким сном, застыв с так и недоеденными кусками в руках.

- Что все это значит? - гневно спросил он, облегченно отметив, что хотя бы беременная жена догадалась ничего не брать в рот.

- Устали люди, сморило с дороги,- между тем последовал услужливый ответ,- почему вы так удивлены, граф?

Де ла Верда хмуро глянул на собеседника, поневоле съежившись от неприятной пронзительности его жесткого черного взгляда.

- Разве у меня нет причин быть удивленным? - хмуро парировал он. - Мои люди ведут себя неподобающе их званию!

- А разве вы всегда ведете себя, как подобает? И вас не в чем упрекнуть?

Когда-то на заре юности отцы-доминиканцы поясняли юному Мигелю, что никогда нельзя вступать в спор с сатаной - бесполезно, проиграешь! Ибо он сама ложь, и отец лжи - его аргументы всегда убедительны, потому что он знает, какие тайны скрываются в самых заветных уголках человеческой души. Де ла Верда никогда не сомневался в их правоте, но столкнувшись с таким бедствием лицом к лицу, оказался бессильным перед другой задачей - а как прекратить спор, когда вынужден спорить?

- Я не думаю, что сейчас подходящее время для подобных дискуссий! - предпринял он первую попытку.

- Помилуйте, - хмыкнул собеседник,- неужели вы всерьез считаете, что дискуссию можно вести, только привязав человека к пыточному колесу?

- Я не дискутирую с еретиками!

Он все-таки умудрился зацепить нашего героя за живое, и дон Мигель яростного кинулся в атаку.

- Допросы нужны не для того, чтобы спорить, а для того, чтобы выяснить, насколько человек погряз в заблуждениях, и как его спасти!

- В заблуждениях? А вы, значит, имеете привилегию обладания абсолютной истиной по столь туманному вопросу, как устройство мироздания?

- Что же здесь туманного? Все четко, ясно и доходчиво изложено в трудах отцов церкви!

- Помилуйте, граф, выдумать можно все, что угодно! Но любая теория проверяется практикой...

Дон Мигель свирепо зыркнул на явно развлекающегося хозяина замка.

- Этот разговор никуда не приведет! - отрезал он.

- Конечно,- охотно согласился тот,- давайте сядем у камелька, выпьем подогретого вина и поговорим, о чем-нибудь более приятном. Допустим, о прекрасных глазах вашей супруги!

Вот о ком, о ком, но о Стефании у графа не было желания разговаривать..., ни с кем! Так в обычных семьях хранят скорбное молчание об отбившихся от стада блудных овцах, а уж когда те ещё и находятся рядом....

- Моя жена - не предмет для обсуждения!

- Да ведь никто и не собирается её обсуждать,- повинуясь воле господина прислуга принесла три стула для наших героев, и те с невольным вздохом облегчения, наконец-то, вытянули ноги к жаркому пламени очага, - мы будем ей любоваться!

Стефания пристально всмотрелась в говорящего, и горько прикусила губу. Только теперь она его узнала. Это был тот самый мужчина в черном, который разговаривал с ней и Марго у праздничного костра. Воспоминание было не из лучших! Бедное испуганное сердце сразу же провалилось куда-то в пятки от тревоги за своих близких. Эта встреча не могла закончиться ничем хорошим! А дон Мигель, между тем, крайне неразумно дерзил инкубу.

- Вы гостеприимно предоставили нам кров, накормили моих людей, а я так и не удосужился узнать ваше имя?

Если он думал смутить нечистого, то ему это плохо удалось!

- Вы лукавите, граф! А это не к лицу столь яростному борцу за веру! Вы, наверняка, уже как-то назвали меня, так и зовите! Мне безразлично любое имя!

- Даже лжец?

- Я ни разу никому не солгал! А можете ли вы это сказать про себя?

Дон Мигель решил промолчать, но молчание не входило в намерения хозяина замка.

- Ещё одна попытка! Смелее!

Вот ещё, боялся бы он лукавого! Да никогда!

- Враг! Враг всех людей!

Но наглый сатана только обидно рассмеялся, со снисходительным презрением взглянув на покрасневшего от унижения гостя.