Страстный отбор, или невеста на заказ (СИ)

Я в страхе застыла, но Кассиен не обратил внимание, продолжал ласкать меня и двигать бедрами. Наверное, он думал на опекуна, а может, и на Аделфа — не важно, главное, что ему было все равно и он не стал терзать меня вопросами. Ему нужно была я, а не глупая невинность, я!

Кассиен не ждал и стал ласкать нежный холмик. Не меняя действий, не замирая и не давая опомниться, он гладил будто в забытье и стал резче двигать бедрами. И я гладила его бедра, сжимала зубы и боялась отвлечься от ощущений. Второй рукой Кассиен мял грудь, точнее, пытался — гадкий корсет! Но мне и этого хватило, чтобы запрокинуть голову и утонуть в наслаждении.

Становилось жарко, грудь налилась, воздуха не хватало. Кассиен двигался быстрее, давил все сильнее и постанывал. Я подавалась навстречу его рукам, откинув предрассудки и желая только продлить, умножить удовольствие, хотя его и так было много. Слишком много, чтобы держать в себе. И вдруг оно лопнуло, растекаясь по всему телу, заставляя его дрожать. Вокруг ничего не осталось, только волна, которая стремительно уходила, оставляя слабость и приятное равнодушие. Исчезло ощущение времени, и я не сразу поняла, что обмякла в руках Кассиена, пока он шептал что-то на ухо.

— Ты будешь моей? — удалось разобрать хриплый шепот.

Сложноватый вопрос в такой момент. Ноги ослабли, и я могла думать только о кровати, на которую хотелось рухнуть вместе с Кассиеном. Полежать бы с ним в обнимку, тереться о его нос своим и не думать. Жаль, что нельзя — он мог не правильно это понять. Я просто повернулась и прижалась к его раскрытым губам. Кассиен обнял меня и скомкал одежду на плечах, молчал, позволял ласкать себя, но по напряжению было ясно, что требовался ответ.

— И ты возьмешь меня без приданого? — шепнула я. — Вряд ли опекун легко отдаст его.

— В этом я и не сомневался. — Кассиен улыбнулся в поцелуй. — Мне нужна только ты.

Я затрепетала и крепче прижалась к нему. Зачем брать жену, чтобы долго бороться за ее приданое с неприятным человеком? Он не врал, не было причин для этого, но согласиться было трудно. Все так быстро закрутилось, я не хотела отдаваться во власть мужчины, а жизнь до сих пор напоминала ураган.

Кассиен не настаивал и никогда не спрашивал о любовнике, за что я была безмерно благодарна. С того дня меня переполняло счастье впервые после смерти родителей: был способ заработать на жизнь, опекун не преследовал, и появился человек, который проявлял искреннюю заботу. После праздника нам с Кассиеном редко удавалось побыть вдвоем, чаще мы смотрели друг на друга, улыбались или обменивались знаками. Я всегда видела вопрос в его глазах и не знала, стоило ли соглашаться на предложение. Разум подсказывал, что стоило — Кассиен хорошо ко мне относился и казался искренним, а тяга к нему росла с каждым днем. Помню, как сидела в столовой у Аделфа и мечтала быть хозяйкой в его доме, теперь хотелось видеть на его месте Кассиена: заботиться о нем, снимать с него сюртук по вечерам и накрывать стол для ужина. Простая семейная жизнь рядом с ним казалась счастьем, но что-то подсказывало не торопиться.

Все решилось, когда праздники закончились, и Эстелла собралась уезжать. Она жила в гостинице, и свекор Люции отпустил меня на несколько дней, чтобы попрощаться с подругой. Все это время мы жили в одном номере, гуляли по городу и заходили в лавки. Эстелле неплохо жилось с опекуном, она стала более улыбчивой и реже язвила. Я не боялась, что она влюбится и потеряет голову — только не Эстелла. Наверное, мы так расстались с опекуном из-за моей неопытности и непонимания его натуры.

Как-то вечером мы допоздна сидели в ее номере и пили вино. Маленькая комната едва не сотрясалась от смеха, казалось, что фарфоровые фигурки на полках смотрели с осуждением. Мы много говорили, и я удивлялась, как мало жизнь Эстеллы отличалась от моей. Разве что в ее семье была одна мать, а бывший возлюбленный погиб. Она была простым человеком, который мечтал найти тихое счастье, но отрицал это даже перед собой.

Мне были непривычны такие посиделки, поэтому наутро я не могла встать с кровати. Сквозь узкое окно пробивался ядовитый свет, Эстелла трясла меня и требовала пойти с ней в какую-то лавку. В конце концов она отстала и ушла. Не знаю, во сколько открыла глаза — комнату уже заливал свет, сияли лакированные ножки столика и стульев, а белые стены слепили глаза.

Я встала, надела темный халат и наскоро умылась. Скромный завтрак едва закончился, когда в дверь постучали. Кто-то должен был прийти убраться, поэтому я застыла, увидев на пороге Кассиена. Поверх неизменного черного фрака он накинул серый сюртук, а в руках держал перчатки — явно собирался в дорогу.

— Верония? — удивленно спросил Кассиен и улыбнулся.

Я стянула полы халата на груди. Представляю, как выглядела со стороны — взлохмаченная, почти раздетая, кошмар. За Кассиеном виднелся светлый коридор, по которому в любой момент мог кто-то пройти, поэтому пришлось втащить его внутрь. Я чувствовала себя ужасно, кровать была смята, на столике стоял пустой графин и бокалы.