Страстный. Плохой. Опасный (СИ)

Он понял, что я создала настоящие проблемы. Гордеев наговорил очень многое, как и сам Игнат. Если сложить один большой пазл, выходит та еще жуткая картина. Но это не отменяет того факта, что я в полной заднице и меня снова беспрепятственно похищают.

— Звони своему брату, — Максим протягивает телефон, на который я смотрю округлившимися глазами, отрицательно покачав головой.

Ни за что! Не для того мы провернули все это дело, чтобы очередной раз уничтожить улики. Даже и не подумаю идти на поводу Гордеева, пусть теперь разгребается со всем тем дерьмом, что совсем скоро вылезет наружу.

В этот раз мерзкий тиран не останется безнаказанным.

— Последний раз, Ярослава — звони или пожалеешь.

Он всегда берет то, что хочет, и не зависимо от моих стараний, сделает мне больно в любом случае.

— Подавись им! — вскидываю рукой и удачно выбиваю телефон, который шумно падает.

Он взглянул так, словно в эту секунду неторопливо и мучительно меня разделывал на сотни крохотных кусочков. Я отворачиваюсь, и без того боясь его ярости. Одновременно со всем сумбуром чувств и эмоций, четко понимаю, что нельзя быть рядом с ним слабой, иначе дорога мне обеспечена только в деревянный гроб.

Во что бы то ни стало, найду новый способ сбежать до того, как он меня собственноручно задушит.

— Останови машину, — приказывает Максим, и машина плавно тормозит, прижимаясь к обочине. — Вы двое, пройдитесь, — мужчины спереди беспрекословно подчиняются своему Господину.

Здесь вокруг тихая местность. Рядом с дорогой лесная чаща, и мне совсем не нравится, что Максим остановил машину сразу после моего отказа звонить брату. Он долго смотрит на меня, пристально изучая, будто хочет сделать мне трепанацию и забраться в мои мозги, чтобы узнать, о чем я думаю.

Опускает взгляд на мою рваную рубашку, которая откровенно разошлась по сторонам, обнажая грудь и живот. Его взгляд, переполненный жгучей ярости, начинает опасно сиять от сексуального наваждения.

Когда он хватает меня за волосы на затылке, я жутко дрожу, предчувствуя, как Максим выместит на мне свою злость.

Гордеев жестко принуждает приблизиться к нему и взглянуть в его глаза, в которых нет жалости. Я почти ощущаю, как он прикасается к моим губам, но вместо насильственного поцелуя, кривит губы в злой ухмылке.

— Я займусь твоим поведением. Через несколько недель выбью из тебя всю эту дерзость и гордыню самым прямым способом. А сейчас… Отсосешь мне, чтобы я забыл о твоей очередной выходке. Станешь противиться — пущу в твои изобретательные мозги свинцовую пулю, — удерживая меня за волосы одной рукой, второй он расстегивает ремень и джинсы, приспуская их вместе с трусами.

По коже прошелся холодок.

— Хочешь сразу жестче? — спрашивает он, когда я не осмеливаюсь дотронуться до его призывно подрагивающему члену.

Гордеев ненормальный психопат!

Мне одновременно и страшно быть рядом с ним, отчего хочется подчиниться, и до того мерзко, что все во мне горит от сопротивления. Я оказываюсь в затруднительном положении, когда Максим тянет руку к переднему сидению, ближе к двери и вытаскивает откуда-то пистолет с металлическим переливом.

— Возьмешь в рот член или ствол? — интересуется мужчина, и вздрогнув, когда Максим снимает предохранитель, прикрываю глаза, судорожно кивая.

Не могу поверить, что он заставляет меня это делать таким образом.

Отвратительно.

Склоняюсь к члену, дрожащими холодными руками обхватывая его, услышав, как громко выдохнул Гордеев, в мгновение расслабляясь. Во мне нет страсти или вожделения к этому мужчине, поэтому совсем скоро он снова раздражается, когда я делаю все через силу, не скрывая этого унизительного для него факта.

— Активнее. Глубже. Мягче, — он контролирует процесс, когда моя техника становится не более, чем машинальная из-за принуждения и нежелания доставлять ему удовольствие. Гордеев начинает распоряжаться каждым моим жестом, не позволяя ослушаться, крепко впившись в локоны волос и затылок.

Он входит глубоко, несколько раз рявкнув, чтобы я расслабила горло, но тело неосознанно сопротивляется. Спазмы настолько сильные, что не пропускают его так глубоко, как хочется Господину, из-за чего его хватка на волосах крепнет и причиняет боль. Когда он хочет проникнуть дальше силой, у меня невольно выступают зубы, царапая чувствительную возбужденную плоть мужчины, который шипит и несколько раз прошелся по щекам ладонью, заставляя меня одуматься и спрятать зубы.

Когда его бедра толкаются вверх, удивив такой быстрой разрядкой, он отпихивает меня толчком, принявшись заправляться. В груди становится больно от осознания того, что теперь Гордеев станет использовать меня только с одной-единственной целью — сексуальной.

Стирая набежавшие слезы, отворачиваюсь, облизывая свои губы, пытаясь избавиться от его запаха и соленого привкуса. Если ничего не предпринять, он навсегда поставит меня на колени и заставит целовать свои ноги, с удовольствием укрощая и унижая мою гордыню.