Страстный. Плохой. Опасный (СИ)

— Тебе нужно уйти, Максим, — произношу слова неестественным для меня голосом, напугано, подавленно и несколько болезненно. — Пожалуйста.

Максим смотрит в глаза, твердо и непоколебимо, давая осознать одну простую вещь — нет, он не уйдет.

Это самая жестокая шутка моей судьбы.

Бьешь, сука, в спину, да? Дрянь.

Часть 7. Наказание

— Я дал тебе немного времени, но ты, видимо, не до конца поняла меня, малышка, — Максим подходит ближе, а я отхожу назад, больше озадаченно, чем испугано. Упираюсь поясницей в комод, а Гордеев отдает мне тяжелый букет роз, пока я растерянно моргаю, неохотно удерживая цветы двумя руками. — У тебя был время смириться с неизбежным, Ярослава. Тебе нельзя отказаться от наших отношений, инициатором могу быть только я, — несколько торжествующе заявляет Гордеев, глядя на меня сверху, отнимая мой дар речи.

Он же просто нелепо пошутил, потому что не хочет расставаться, не так ли?

Опускаю взгляд на розы, разглядывая их утонченные едва раскрытые бутоны кровавого оттенка, и вспоминаю, как мои руки были в крови собственного брата, которая была такая же алая и пугающая. Меня прошибает озноб, и я осознаю, что эти розы тревожат самыми беспокойными чувствами.

— Скажи, тот инцидент в ресторане… Это же ты заставил всех людей умалчивать о случае с моим братом? — спрашиваю я, поднимая взгляд на мужчину, когда его ладонь прикасается к моей щеке, с нежностью поглаживая ее. Не могу понять, слышит ли он меня, когда разглядывает таким вожделеющим взглядом, и стоит ли мне повториться. — Это так происходит, Максим? Ты повел меня заведомо в проверенное место, и никто не хочет свидетельствовать против тебя из-за твоего вмешательства? — задаю я кучу вопросов, которые терзали меня со вчера.

Максим смотрит на меня таким же взглядом, как родитель смотрит на ребенка, задающий глупый вопрос. «Папочка, папочка, а почему лисички не едят колобков?», а он смотрит так насмешливо, обдумывая ложь, не спеша расстраивать ребенка тем, что лисы терзают милых кроликов и съедают их, не оставляя даже забавных ушек и крохотных лапок.

Вот так и сейчас. Я — несчастный кроль, а передо мной лис, который скалится и хитро загоняет меня в ловушку.

— Я никогда не вмешиваюсь, Ярослава. Я — контролирую, — отвечает мужчина, заглядывая мне в глаза. Снова напирает, отводит мою руку с цветами, которые служили мне преградой от его близости, и страстно впивается в губы, с приглушенным удовлетворенным стоном. — Как же сильно я скучал по твоему болтливому ротику, — шепчет он, потираясь об мою щеку легкой щетиной. — Давай поговорим у меня. Я готовился к нашей встрече и нас ждет потрясающий домашний обед. Обещаю, тебе понравится.

— Послушай, мы ведь уже говорили о наших отношениях… — он меня перебивает, яростно возражая.

— Это ты очень много говорила и делала поспешные выводы, — нахмурился мужчина, прикасаясь пальцами к моим волосам. В этот момент мое сердце остановилось, когда я поняла, что нельзя резко шевелиться и обнажать участок шеи. Максим повергает меня в шок, когда приподнимает локоны к своему лицу, прикрывая глаза и втягивает носом мой запах, я тянусь к нему, не давая откинуть волосы в сторону и оголить участок шеи.

— Нет, похоже, что ты меня не понял, Максим, — качаю я головой, впившись рукой в свое плечо, придерживая волосы. Гордеев склоняет голову к плечу, улыбчиво рассматривая мое лицо. — Если ты продолжишь эти отношения, то Андрей поступит так же, как и в ресторане, он не отступится от своего. А не получится у него, тогда у меня будет ссора с отцом, чего я не желаю. Наши отношения были ошибкой и в дальнейшем станут разрушать мою семью. Я больше не стану повторять, если ты поймешь меня на этот раз, — тихо говорю я, замечая, как он начинает гневаться. — Нам было хорошо, я этого не отрицаю, но прошу тебя, не надо больше приходить. Понимаешь? — я беру его за руку, пытаясь быть мягкой, но он презрительно сощурился, перехватив мою ладонь, сжав ее едва не до хруста костей.

— Не приходить? — переспросил он голосом, от которого по пояснице пробежал предостерегающий холодок.

Я молчу, даже не шевелюсь. Он настолько угрожающе сцепил кулак, из-за мне вмиг становится не по себе. Я предпочитаю притвориться, что ничего не говорила. Глупо, но хотя бы соберусь с мыслями. Опускаю голову вниз, не выдержав его взгляда, который буквально раздирал меня на маленькие кусочки, и вздрагиваю, когда на кухне что-то очень громко падает.

Черт, Морозов! Не вовремя… Как же все не вовремя!

— Кто здесь? — встрепенулся Максим, бегая взглядом вдоль по прихожей.

— Это… Ты просто не вовремя, я с подругой, чаюем, — выпаливаю быстро и практически неразборчиво, так как слишком сильно взволновалась. Гордеев срывается с места. — Нет! Ты куда?! Макс, не надо! Стой! — я пытаюсь перехватить его за руку, но он грузно идет на кухню, пока мое сердце колит иглами страха… Я глухо выдохнула, приложив руку под грудью. От эмоций желудок будто стянул тошнотворный узел, а горло пересохло, когда Гордеев поворачивает направо и застывает.