Страстный защитник

Но, наконец, со всеми делами было покончено. Он оставил на ферме четырех стражей и приказал двоим из них поутру отправиться во владения Гарольда и Фуке и сообщить им о случившемся. Пусть будут настороже, ведь четверым ворам удалось скрыться.

Сначала он решил было переночевать на ферме, но ноги сами понесли его к стоявшему у изгороди Дезире. Лишь выехав в поле, он осознал, что направляется к Ла-Рош-де-Роальд.

В зале царило оживление. Морван кивнул рыцарям, которые отдавали должное стряпне Пьера и его помощников и обсуждали события минувшего дня, прошел к одному из столов и молча налил себе эля во вместительный кубок. У него не было желания принимать участие в общем веселье. Он отыскал взглядом Асканио, и тот поднял палец вверх, давая ему понять, что Анна в своей комнате.

Опорожнив кубок, Морван подозвал к себе Джосса. Вместе они поднялись в приемную. Когда все доспехи были сняты и сложены в сундук, Морван отпустил оруженосца, уселся в просторное кресло и предался размышлениям. На душе у него было тяжело, как никогда. Он не знал, на что решиться.

Он шел по коридору к комнате Анны, мысленно твердя себе, что не должен, не может ее видеть. Это решение было единственно возможным после того, что она себе позволила днем. Но, каждый шаг приближал его к ней, потому что в душе, которая снова распалилась гневом, он понимал, что ему не будет покоя, если он нынче не увидит ее.

Он толкнул дверь, плохо рассчитав силу своего движения, и та с оглушительным грохотом ударилась о стену.

Анна сидела на краю кровати. Рут расчесывала ее золотистые кудри. При виде Морвана лицо служанки стало белее снега. Она уронила деревянный гребень.

– Оставь нас, – велел ей Морван.

Рут заколебалась. Ей больше всего на свете хотелось сбежать, чтобы не попасться под тяжелую руку разгневанного хозяина, но как оставить с ним наедине бедняжку миледи. Анна ласковым жестом дотронулась до ее плеча и кивнула. Рут стремглав выскочила из комнаты. Следом за ней к двери направилась и маленькая Маргарита, которая до этого пряталась у матери за спиной. На ходу она бросила на Морвана укоризненный взгляд. Он с трудом удержался, чтобы не дать ей хорошего пинка.

Морван захлопнул дверь и мрачно воззрился на свою жену. На ней было просторное светло-зеленое платье, отделанное кружевом, и мягкие домашние башмаки. Она недавно вымылась, и волосы, едва успевшие высохнуть, мягкими волнами обрамляли ее порозовевшее лицо. Улыбка, невозмутимый взгляд, обращенный к супругу, – все говорило о том, что она не чувствует себя виноватой и ни капельки не сожалеет о происшедшем.

Он продолжал хмуро смотреть на нее, и она с обезоруживающей непосредственностью развела руками. Этот жест вместил в себя все: его ярость и ее непредсказуемость, их прошлое и будущее, жажду расправы над ней, которую он едва сдерживал.

– Действуй. Если тебе станет от этого легче, – сказала она. – Я в твоей власти. Что бы ты сейчас ни сделал, обещаю, я не стану тебя в этом винить.

Поведи она себя иначе – он вряд ли смог бы обуздать свой гнев. Но ее мягкий, низкий голос подействовал на него успокаивающе, и злость отступила, как волна, убегающая от берега в морскую пучину.

– Я вернула лошадей на ферму, Морван.

– Ты чуть не погибла.

– Ты тоже.

– Я – другое дело.

– Не для меня, потому что я очень люблю тебя и не могу потерять.

Она впервые сказала ему о своей любви. Остатки раздражения тотчас же впитались в жаркие пески его души.

– Мы продолжим разговор завтра. – Он открыл дверь, чтобы уйти.

– Прошу тебя, останься.

Он замер у полуоткрытой двери. Оглянулся. Анна встала с постели и шагнула к нему. Под просторным платьем угадывалась ее ладная, стройная фигура. Грудь вздымалась и опускалась… Он вспомнил, какой она была, когда впервые предстала перед ним – облаченная в мужское платье, с суровым и решительным лицом и разметавшимися по плечам золотистыми локонами. И с мечом в руке. Сейчас на ней был женский наряд, лицо выражало мольбу и отчаяние, только локоны по-прежнему каскадом золотистых волн спускались на плечи. В руке она сжимала поднятый с пола гребень.

– Будет лучше, если я тебя теперь покину, Анна. Завтра мы обо всем переговорим.

Она сделала еще несколько шагов. Взгляд Морвана опустился ниже, на ее щиколотки, видневшиеся из-под подола. Узкие полоски белой кожи между волной кружев и войлочным верхом домашних башмаков. Ему следовало уйти сию же минуту.

Теперь их разделяло не более фута. Анна положила ладонь ему на плечо и заглянула в глаза.

– Я хочу, чтобы ты остался. Накажи меня как-нибудь иначе. Только не уходи.

Он наклонил голову и поцеловал ее руку. Даже это мимолетное прикосновение заставило его кровь быстрее заструиться по жилам.

Его решимость таяла с каждым мигом.

– Сегодня был тяжелый день. Погоня и битва меня утомили, – сказал он, чтобы выдержать характер. – Мне лучше уйти.

Анна подошла к очагу. Она даже не пыталась скрыть свою обиду. Морвану стало неловко, но он сказал себе, что позже искупит вину перед ней.

– Вот и славно. Предоставь мне бродить из угла в угол по комнате, как положено образцовой жене.

– Анна…