Страстный защитник

Вот кобылка, повинуясь негромкой команде хозяйки, перешла с рыси на легкий галоп. Морван на своем Дьяволе пустился за ними вдогонку. Когда они огибали кромку леса, Анна вскинула голову и подставила лицо свежему бризу, который принялся играть ее волосами и раздувать полы плаща. Морван невольно залюбовался ее сияющим лицом, мягким блеском синих глаз из-под полуопущенных ресниц.

У поворота она натянула поводья и кивком указала на запад:

– Дорога ведет в Виль-де-ла-Рош. Мы могли бы попасть домой этим путем, но он слишком уж долгий. А так намного короче. – И она указала на тропинку, которая виднелась за поворотом.

Вскоре они снова очутились в лесу, и им пришлось спешиться. Они долго шагали по едва видневшейся в траве дорожке, ведя лошадей за поводья, но, наконец, деревья стали редеть и далеко впереди, за широкой поляной, показалась старинная крепость треугольной формы, возвышавшаяся на каменистом холме. Морван окинул взглядом мощную надвратную башню, высокую стену, ограждавшую крепость с севера.

Когда они подъехали ближе, обнаружилось, что крепость воздвигнута на плоской скале, которая углом выдавалась в море, и две ее стены нависают над пучиной, а третью отделяет от суши широкий и глубокий ров, высеченный в камне.

– Выглядит внушительно, – сказал он. – Ее хоть раз брали приступом?

– Нет. Мои предки триста лет владели Ла-Рош-де-Роальд. Ее никогда не брали в осаду, ведь это бессмысленно: кругом море, от которого ее не отрезать, а значит, этим путем можно пополнить любые запасы.

Миновав ворота, они въехали в крепостной двор. Здесь царила тишина. Вокруг не было ни души. Живые поспешили укрыться от смерти, которую Морван нес с собой. Он вскинул голову, и светловолосая девушка, с любопытством выглядывавшая из стрельчатого окна одного из верхних этажей, тотчас же скрылась в покоях.

Невысокая дверца в северной стене, сквозь которую невозможно было проехать верхом, была распахнута настежь.

Анна спешилась.

– Пожалуйста, оставьте своего коня здесь и возьмите из дорожного мешка все, что вам может понадобиться.

Внешний двор крепости являл собой широкий, заросший травой луг, который раскинулся между северной и восточной стенами и утесом, служившим западной границей Ла-Рош-де-Роальд. К стенам лепились деревянные домики и хозяйственные постройки.

Посреди поляны кипела работа: два десятка воинов, его спутников, пришедших вместе с ним из Гаскони, деловито мастерили брезентовые навесы, между которыми в шахматном порядке были разожжены костры.

– Мы им дали множество одеял, а брезент послужит защитой от дождя, – произнесла Анна. – Съестные припасы будем выставлять для них по периметру лагеря. Надеюсь, они достаточно удалены один от другого, чтобы чума, если кто-то захворает, не поразила остальных.

– Зачем здесь столько костров?

– Мне говорили, что папа постоянно находился между двумя зажженными факелами, пока чума косила людей в Авиньоне, и это отпугнуло ее. Так ли это на самом деле, я не знаю, но думаю, положение наше таково, что пренебрегать нельзя ничем.

У края поляны, шагах в двадцати от утеса, одиноко стоял шатер с дощатой крышей и стенами из брезента. Именно к нему и привела его Анна. Она откинула брезентовый полог и жестом пригласила его внутрь.

Морван пригнулся и просунул голову в образовавшееся отверстие. В шатре напротив грубо сложенного очага помещались три соломенных матраса. Чуть поодаль стояли стол, стул и табурет. В углу он заметил несколько корзин и ведер и стопку одеял.

У него болезненно сжалось сердце.

– Вот, значит, каково мое последнее земное пристанище.

Анна принялась разводить огонь в очаге, сделав вид, что не слышала его замечания. Она слишком хорошо понимала, что он сейчас испытывает, и старательно избегала его взгляда.

Ведь этот шатер и в самом деле олицетворял его печальное будущее, то неизбежное, с чем ему суждено было столкнуться в ближайшие часы или дни. Осознавать, что обречен на неминуемую и скорую гибель, – что может быть ужаснее?

Она с беспощадной ясностью вспомнила, какие мысли и чувства обуревали ее, когда она боролась с болезнью, зная, что может не победить в этой битве. Сжавшись в комок, словно малое дитя, в объятиях Асканио, она пережила такой ужас, такое отчаяние, каких не ведала прежде. Анна поежилась, отгоняя от себя эти мучительные воспоминания.

Огонь в очаге разгорелся вовсю, и она, наконец, заставила себя оглянуться. Он по-прежнему стоял у входа, придерживая рукой полог. Его огромные глаза были полны невыразимой печали. Казалось, взгляд был обращен куда-то внутрь, в глубины его собственной души.

– Но ведь я выздоровела, сэр Морван.

Взгляд его тотчас же потеплел, губы дрогнули в благодарно-грустной улыбке. Шагнув в шатер, он кивком указал на матрасы.

– Их здесь три.

– На случай если и другие захворают.

– Но ведь болезнь может их пощадить? Когда это станет известно?

– Если через десять дней все ваши люди останутся здоровы, они смогут продолжить свой путь.

– А если нет?

– Любого захворавшего мы поместим сюда, остальные принуждены будут ждать еще десять дней. Сложите свои вещи у стены, а я помогу вам снять доспехи.