Страстный защитник

Через несколько минут она почувствовала, как веревочная сетка кровати спружинила под его телом: он уселся в изножье, спиной к ней. Веки ее сами собой закрылись. Она задремала.

Проснувшись, словно от толчка, она обнаружила, что Морван поднялся и подошел к очагу.

Постояв некоторое время в раздумье, он подбросил в очаг несколько поленьев. Огонь разгорелся вовсю и осветил даже то пространство у стены, где она затаилась. В каморке стало так жарко, что Анна с трудом поборола в себе искушение сбросить одеяло.

Она закрыла глаза, едва только он подошел к краю кровати. Теперь он мог видеть ее лицо, и она сочла за лучшее притвориться спящей. Однако когда он улегся на кровать, вытянувшись во весь рост, она с трудом сдержала негодующий возглас, рвавшийся из груди. Судя по всему, он решил дождаться, пока она уснет, и лишь после этого занять пустовавшую часть ложа. Ей следовало оценить его деликатность. Анна продолжала лежать неподвижно, делая вид, что крепко спит, что она пребывает вне этого мира, в царстве грез и призрачных видений.

– Анна…

У нее отчаянно заколотилось сердце. Тон его был мягким и в то же время настойчивым. Она крепко сжала ладонью рукоять кинжала.

– Анна! Я знаю, вы не спите. Вы ведь все это время за мной наблюдали. Я это заметил.

Его ладонь опустилась ей на плечо.

– Позвольте мне лечь с вами рядом, Анна, – проговорил он глубоким нежным голосом. – Мне никогда больше не доведется изведать этого счастья. Ведь завтра мы приедем в Лондон, и там у нас не будет возможности остаться наедине. А после, когда вы уладите все свои дела… Один Бог знает, что произойдет тогда, что сулит нам будущее. Побудьте же со мной, дайте мне вкусить сладость ваших объятий и поцелуев! Доверьтесь же мне! Вы покинете эту комнату, оставаясь такой же невинной, какой были, когда переступали ее порог.

Глядя в его огромные глаза, пылавшие любовью, она осознала, что давно уже сделала выбор. Вместо того чтобы выпроводить его из своих владений, она распахнула перед ним ворота Ла-Рош-де-Роальд, подвергнув своих слуг и воинов опасности заражения чумой. Она не оттолкнула его, когда он принялся расточать ей свои ласки – ни в первый раз, ни во все последующие. Вот и нынче, едва заслышав его голос, она отворила дверь своей комнаты. Что же до Морвана, то он, вероятно, с самого начала осознавал, в чем заключался ее выбор. Это она пребывала в самообольщении, которое теперь, в этот миг, развеялось без следа. У страсти, которая терзала обоих, не было будущего, но они обладали властью над настоящим, и оно было на их стороне, оно, это настоящее, властно подталкивало их в объятия друг друга. Так почему бы этим не воспользоваться, не ощутить всю полноту счастья, пока оно еще возможно, пока судьба их не разлучила?

Анна отбросила кинжал и наклонилась вперед.

Он тотчас же крепко, страстно сжал ее в объятиях.

Ее тело немедленно отозвалось на этот порыв. Пьянящий восторг охватил ее, и она с готовностью подставила губы под его жадные поцелуи. Ее тело непроизвольно подалось вперед, навстречу его ласкам, она больше ничего на свете не чувствовала, кроме прикосновений к своей коже его ладоней и губ.

Стремительным движением он стянул с нее тунику и приподнял ладонями груди, любуясь ими. Этот взгляд взволновал ее, и она издала слабый стон, предчувствуя прикосновение. Она прижалась к нему бедрами, чтобы утолить сжигавшую ее жажду, и бедра ее начали ритмично двигаться, прижимая самую интимную часть тела к твердой, словно камень, выпуклости между его ногами. Это дарило ей новое острое наслаждение и одновременно сводило с ума. Тело ее требовало большего.

Он понял это и, продолжая целовать ее шею, сжимая губами и легонько посасывая соски, просунул ладонь между ее бедрами и стал ритмично надавливать на влажную впадинку, посреди которой таилось средоточие ее страсти. Анна онемела от мучительного, нестерпимого, волшебно-прекрасного наслаждения, которое сводило ее с ума.

Но вот он бережно положил ее на спину и навис над ней, опираясь на одну согнутую в локте руку всей тяжестью тела. Он смотрел на нее сверху и не мог налюбоваться ее стройным телом, плавными изгибами талии и изящными, тонкими щиколотками. Рука его потянулась к шнурку, который стягивал пояс панталон. Анна прерывисто вздохнула в предвкушении новой, еще не изведанной ею ласки.

– Смотри на меня! – прошептал он. – Я хочу видеть твои глаза, когда это произойдет!

Она с усилием приподняла веки. Их взоры, затуманенные страстью, скрестились. Его рука скользнула под пояс панталон и ниже, пока палец не коснулся средоточия ее восторга и мучений. Наслаждение, которое она при этом испытала, оказалось столь жгучим, что из глаз ее брызнули слезы…