Стратагема ворона

– К этому моменту, – сказала Кируев, – вас совершенно не должно удивлять то, что я не питаю к начальству особо тёплых чувств. Но я в этом смысле отнюдь не редкость среди Кел, даже среди старших офицеров.

– Я уже понял, что вы готовы пожертвовать карьерой, потому что появился союзник, пусть и опасный. Чего я не понимаю, так это того, зачем вы изначально стали ястребом.

– Я рассчитывала, что погибну при исполнении ещё в молодости, – призналась Кируев. – В то время как и сейчас, гекзархат был охвачен серьезной смутой. Кажется, вам не нужно объяснять, что собой представляет стремление к смерти.

– За четыреста лет, – ответил Джедао, – я узнал, что есть судьбы, по сравнению с которыми смерть выглядит легкой прогулкой. Я уже говорил, что мне нужна ваша жизнь, а не смерть. Это по-прежнему правда. Но я должен понять, каким образом вы игнорируете прямой приказ Командования Кел.

– Вы здесь, – проговорила Кируев. Как же вышло так, что Джедао не знает?.. – А Командование Кел – в тайной крепости далеко отсюда.

– Трогательное умозаключение, но к делу не относится. Вы так сильно страдали от эффекта нарушения формации, когда пытались убить меня, – это значит, что прямо сейчас вы должны испытывать нечто вроде реакции на желание переметнуться от Командования Кел к человеку, которого только что выгнали из армии.

– А кто говорит, что реакции нет? – спросила Кируев. Ноги вдруг стали ватными. Она отыскала кресло и села.

– Да, вы выглядите ужасно, – согласился Джедао. – Каково это – обладать формационным инстинктом?

– Прошло столько времени, что я уже не помню, что испытывала до того, как мне его впрыснули, – сказала Кируев. Ей хотелось закрыть глаза и ждать неизбежной пули. Она была уже достаточно взрослой, чтобы понимать: не все пули сделаны из металла или выпущены из оружия. – Сэр, должна предупредить. Я сказала, что буду командовать роем вместо вас, и слово сдержу, но не ждите, что я буду полезной на протяжении долгого времени. – Собраться и произнести нужные слова вслух оказалось очень тяжело. – Отсчет уже пошёл.

– Отсчет? – резко спросил Джедао.

Он все-таки не знал. Да уж, забавно…

– Генерал, если есть что-то, о чем я должен знать, лучше скажите. Прямо сейчас.

– Сэр, – проговорила Кируев, – вам известно об оговорке Врэ Талы?

– В жизни об этом не слышал.

– Значит, вы ничего не знаете и о генерал-лейтенанте Врэ Тале.

– Я так понимаю, вы кружным путем подбираетесь к какому-то выводу.

Кируев мрачно улыбнулась. Её сердце билось медленней обычного, но последствия не могли наступить так рано – значит, ей кажется.

– Генерал Врэ Тала принимала участие в кампании Огненных Трав двести восемьдесят один год назад. Из-за проблем со связью последним приказом, который она получила, был приказ о полном фронтальном наступлении на очень хорошо защищенные позиции противника, ввиду неизбежного прибытия вражеского подкрепления, в то время как сама она не могла рассчитывать на таковое из-за сбоев в логистике. Вы бы как-нибудь прочитали официальную хронику. Историки Кел, вопреки своему обыкновению, язвительны.

– И что же, Врэ Тала потерпела неудачу пред лицом ужасных обстоятельств? Не первый такой случай в истории военных действий.

– Врэ Тала была хорошим генералом. Я читала хронику. Она поступила с приказами наилучшим образом. Истинная проблема заключалась в том, что Командование Кел их бы никогда не отдало, если бы у него была текущая информация о происходящем.

Губы Джедао сжались в ниточку.

– Неужели «отсчёт» означает то, о чем я думаю?

– Это относится только к генералам, – сказала Кируев. – И мы нечасто об этом говорим, но да. Если я считаю, что приказы ставят меня в безвыходное положение, я могу приостановить действие формационного инстинкта, чтобы выполнить дело. За это надо платить, разумеется. Они не отказались бы от контроля так легко и не позволили бы злоупотреблять оговоркой, поэтому ссылка на неё неизбежно фатальна. У меня есть сто дней. У нас есть поговорка: каждый генерал – это часы. Что ж.

– Идиотка долбаная… – прорычал Джедао. – Ты не имела права…

– Командование Кел неизбежно узнало бы о том, что вы ещё живы, – перебила Кируев, расправив плечи. – И в тот момент они, вне всяких сомнений, должны были изорвать ваш офицерский патент на пиксели. Но они не собирались лишать рой всех офицеров – это же нелепо, особенно если требуется, чтобы он в короткий срок опять сделался боеспособным. Они совершенно точно отправили кого-то, чтобы принять командование, но до той поры, пока этот человек не прибудет сюда, меня никто не разжалует, и я могу отдавать приказы от вашего имени. Вам придется как-то выкручиваться, когда я упаду замертво. Но вы же лис. Думаю, вы найдете выход.

На этот раз Джедао лишился дара речи.

– Вы просили моей жизни, сэр, – сказала Кируев. – Это лучший способ, которым я могу вам её предоставить.

– Не могу не спросить, отчего вы не задействовали оговорку раньше. Ваше покушение на убийство могло бы пройти лучше.

Кируев посмотрела ему в глаза.

– Я не хотела совершать самоубийство ради Командования Кел, – проговорила она. – Даже для того, чтобы остановить вас.