Стратегическая авиация России. 1914-2008 гг.

Предполагалось, что о. Рудольфа Н-209 пройдет примерно в 08:00 московского времени, но самолета не было, он запаздывал. На о. Рудольфа непрерывно работал надежный радиомаяк, который можно было найти в любую погоду.

«08:30. Рудольф, я — РЛ. Дайте зону радиомаяка на Север».

«09:15. Идем по маяку. Все в порядке. Самочувствие экипажа хорошее. Галковский».

Эти две радиограммы были приняты на о. Рудольфа радистами Николаем Стромиловым и Борисом Ануфриевым. На о. Рудольфа расположена самая северная полярная станция в мире из находящихся на суше. Эту станцию освоили советские люди летом 1936 года. Земля Франца-Иосифа состоит из более чем 180 островов. Гористый и высокий остров Рудольфа — самый северный остров архипелага и самая северная точка суши СССР (теперь России). До Северного полюса от о. Рудольфа — 900 километров. Год на острове разделяется на 4 своеобразных сезона. С февраля по апрель и с августа по октябрь день и ночь чередуются так же, как и всюду. С мая по июль солнечный диск не опускается за линию горизонта, а с октября по февраль здесь властвует непроглядная тьма. Полярная ночь приносит свирепые бури и метели, длящиеся неделями. Сейчас о. Рудольфа охраняют российские пограничники ФПС при ФСБ РФ.

Полет над маяком экипаж Н-209 определил по изменению слышимости радиосигналов, но из-за воя ветра и пурги на о. Рудольфа полярники не слышали шума моторов Н-209 и не видели самолета. По-видимому, он прошел мимо Рудольфа, где-то стороной. Н-209 отклонился от намеченного курса. После прохождения 82‑го градуса северной широты у самолета стали ненадежно работать магнитный и гиромагнитный компасы. Как только появляется возможность опуститься ниже, экипаж тут же ее использует.

«11 часов 50 минут. По пути к полюсу в зоне маяка. Высота полета 5400 метров. Материальная часть работает отлично. Температура воздуха -28 градусов. Все в порядке. Самочувствие экипажа хорошее. Как меня слышите? Галковский».

Позади Земля Франца-Иосифа. Впереди Северный полюс. Их непрерывно слушают радисты полярных станций советской Арктики, ледоколов и уже начали принимать на Аляске. Но облачность повышается, и самолет через 42 минуты вновь поднимается на предельную высоту.

«12:32. Я — РЛ. Широта 87 градусов 55 минут, долгота 58 градусов 00 минут. Идем за облаками, пересекаем фронты. Высота 6000 метров, имеем встречные ветры. Все в порядке. Материальная часть работает отлично. Самочувствие хорошее. 12 часов 32 минуты. Левченко, Галковский».

Получив эту радиограмму, Болховитинов разбудил дремавшего в штабе перелета Тайца, и они вместе, достав линейки, начали считать, сколько будет израсходовано горючего, если весь путь пойдет на высоте 6000 метров при встречном ветре. На высоте 6000 метров очень холодно, температура за бортом около –40 градусов. Кабина самолета быстро промерзает. Руки на штурвале даже в меховых перчатках коченеют. Стекла покрываются толстым слоем инея, в палец толщиной. Делается очень темно, и летчикам трудно определить пространственное положение. Все внимание приборам. Встречный ветер усилился и перешел в ураганный. Один за другим, как морские волны, набегают на самолет атмосферные фронты. Путевая скорость падает с каждым часом полета. По мере приближения Н-209 к вершине планеты путевая скорость уменьшилась из-за нарастания встречных ветров с 220 до 175 км/час. Скорость ветра на высотах 4–6 километров составляла почти 90 км/час (примерно 25 метров в секунду). Севернее о. Рудольфа стрелки компасов «гуляли» по шкале, отклоняясь на 60–90 градусов. Левченко ведет самолет по солнечному указателю курса. При подходе самолета к Северному полюсу слышимость радиостанции Москвы резко упала. С трудом прослушивались сигналы этой радиостанции. 12–13 августа 1937 года вся центральная часть Арктики была охвачена очень мощным циклоном, центр которого находился примерно в 300 километрах от полюса. Бортмеханики Н-209 следят за режимом работы моторов и снимают показания бензиномеров. Задача у них не легкая: получить, возможно, большую мощность при возможно меньшем расходе горючего. До полюса Н-209 оставалось 223 километра. Леваневский летит очень медленно. Встречный ветер гасит скорость. Но вот радист Галковский передает через 19 часов 25 минут после вылета радиограмму № 18:

«13 часов 40 минут. Пролетаем полюс. Достался он нам трудно. Начиная от середины Баренцева моря, все время мощная облачность. Высота 6000 метров, температура –35 градусов. Стекла кабины покрыты изморозью. Сильный встречный ветер. Сообщите погоду по ту сторону полюса. Все в порядке» (подписал весь экипаж.)

Текст той же радиограммы:

«Пролетаем полюс. От середины Баренцева моря все время сплошная облачность. Высота 6100 метров, температура –35 градусов. Стекла кабины покрыты изморозью. Ветер местами 100 км/час. Сообщите погоду в США. Все в порядке».

Кренкель зафиксировал прохождение полюса самолетом Н-209, и все папанинцы, находившиеся в то время на дрейфующей льдине в районе Северного полюса, слышали звук его моторов, но сам самолет не видели.