Стратегическая разведка ГРУ

За одну из таких спецопераций командир разведывательного корабля «Аргун» старший лейтенант Калинин получил ценный и очень памятный подарок от командующего флотом — охотничье ружье.

А задача состояла в следующем — вскрыть систему турецких радиолокационных станций ближнего обнаружения.

Вышли ночью. Передвигались в нейтральных водах. Разумеется, на противоположном берегу включались радиолокационные станции. Но это были турецкие станции дальнего действия. Они «Аргун» не интересовали. В тоже время срабатывала соответствующая аппаратура на корабле, и «Аргун» ложился лево на борт, форсированно шел в сторону берега. Через некоторое время включались станции ближнего действия противника. А собственно этого и добивались наши моряки. Корабль вновь уходил в нейтральные воды.

Через некоторое время «Аргун» повторял свой маневр. Так всю ночь маневрировал он, то приближаясь к турецкому берегу, то уходя от него. Задачу свою экипаж выполнил, за что командир и получил столь достойную награду.

Однако самая сложная разведывательная операция у командира «Аргуна» была еще впереди. За эти годы у Валерия Калинина случалось всякое. Служба есть служба. Однажды в тумане едва не выскочил на Болгарский берег, и в рыбацких сетях застревал, но все, что произошло с ним «в походе на Зонгулдаг» не может даже близко сравниться с предыдущими самыми трудными и опасными заданиями.

Операция проводилась днем. На море штиль, видимость, как говорят моряки, «миллион на миллион». «Аргун» поднял пятизначный семафор по международному коду. Правда, даже самому опытному моряку вряд ли удалось бы разобраться в том, что семафорил корабль.

«Аргун» на полном ходу входит в территориальные воды Турции и следует курсом на Зонгулдаг. Операторы слушают эфир. Но тревоги нет, в радиосетях тишина.

На корабле в это время находятся несколько офицеров из штаба флота. Кто-то пытается подсказать командиру, мол, право на борт. Но Калинин пусть и старший лейтенант, но командир. Значит, только вперед!

Сегодня, спустя более чем полвека, капитан I ранга Валерий Петрович Калинин считает, что это была авантюра молодого командира корабля. Ведь навстречу ему могли выслать торпедные катера, поднять авиацию. А если бы заглох двигатель?.

Однако, когда я задаю вопрос, как с расстояния в 12 морских миль нейтральных вод сфотографировать турецкий берег, чтобы на нем разглядеть орудийные установки (а именно такая задача стояла перед командиром «Аргуна»), он не находит ответа. Выходит, Калинин нашел единственное решение в сложившейся обстановке, пусть и авантюрное.

…В приборы уже хорошо виден турецкий берег. На набережной прогуливаются люди. И вдруг двигатель корабля глохнет. «Аргун» по инерции идет в сторону турецкой базы.

Командир срочно вызывает механика на мостик.

— Что с двигателем?

— Да мы вот решили проверить.

— Ты видишь? — указал Калинин на приближающийся турецкий берег.

Механик взглянул вперед, побледнел и кубарем скатился вниз. В следующую минуту двигатель пытаются запустить. Несколько хлопков. и тишина. «Ху-ху — ху» и вновь тишина. И, наконец, с третьего раза машина «схватила». Сразу звучит команда: «Право на борт!» и «Аргун» уходит в сторону моря.

Вспоминая об этом случае, Валерий Петрович сказал: «Знаете, мы все храбры, пока сидим в теплом и светлом кабинете, и рассказываем подчиненным, как смело надо себя вести в бою. А тут не бой, мирное время, но чужая натовская база впереди. И что будет, если тебя захватят?

Я видел лица некоторых штабных офицеров. Вспоминать не хочется…»

А фотографии турецкого берега получились отличные. Целый фотоальбом. Правда, на этот раз командира корабля «Аргун» старшего лейтенанта Валерия Калинина подарком не наградили. Но справедливости ради надо сказать, уже через несколько месяцев пригласили на беседу с представителем ГРУ, который приехал из Москвы. А летом следующего, 1954, года пришел вызов для сдачи экзаменов в Военно-дипломатическую академию. И это было самым большим подарком.

Ни слова по-турецки

Экзамены Калинин сдал успешно. Его зачислили в группу с японским языком. Откровенно говоря, Валерий Петрович не готов был к такому повороту в судьбе. Как-то не видел он себя в Японии. Всю жизнь с рождения провел в европейской части и на Восток не стремился. Словом, не лежала душа. Другой бы и виду не подал. Главное, в академию поступил, а остальное, как говорят, стерпится — слюбится. Полюбил бы и Японию, ее язык, культуру. Как, впрочем, это происходило со многими.

Но Калинин осторожничать не стал. Посчитал, что лучше сразу разрубить этот гордиев узел. Хотя и понимал, последствия могут быть непредсказуемые. Дай волю — многие захотят работать в Риме, Париже, Лондоне, а кто поедет на Восток, в Африку? Все это понимал Валерий Петрович, тем не менее, к начальнику курса пошел.