Стратегический взгляд: Америка и глобальный кризис

Ещё больше усложняет положение то, что российская внешнеполитическая элита – в отличие от турецкой – подвержена разногласиям и некоторому эскапизму. На данном этапе полноценное вступление в Североатлантический альянс посредством членства в экономических, политических и оборонных организациях не входит у России (также в отличие от Турции) в число важнейших четко сформулированных задач. На самом деле в кругах российской политической и деловой элиты существует множество различных представлений о глобальной роли России. Многие богатые российские бизнесмены (особенно в Санкт-Петербурге и в Москве) хотели бы видеть Россию современной страной европейского типа – учитывая соответствующие экономические преимущества. Тогда как для политической элиты предпочтительнее, чтобы Россия добилась господства в отделенной от Америки Европе или даже стала мировым лидером наравне с Америкой. Умы третьих будоражат не менее заманчивые идеи «евразианизма», «славянского союза» или даже антизападного альянса с Китаем.

«Евразианисты», завороженные гигантскими географическими размерами России, видят её могущественной евразийской державой, никогда не принадлежавшей в полной мере ни Европе, ни Азии, и считают, что ей уготована не менее великая роль, чем Америке и Китаю. При этом они упускают из виду, что эти трансъевразийские просторы большей частью безлюдны и плохо освоены, поэтому подобная стратегия иллюзорна. Вариацией на ту же тему выступает не менее утопичная идея российско-китайского альянса, направленного, очевидно, против Америки. Суровая действительность, которую многие россияне не в силах признать, такова, что в подобном альянсе (при условии, что Китай на него пойдет) Россия окажется на вторых ролях, а это грозит невыгодными для нее территориальными последствиями.

Есть среди россиян те, кто вынашивает мечты о славянском союзе с Украиной и Беларусью под эгидой Кремля, с тем чтобы обрести привилегированное положение на пространстве бывшей Российской империи и Советского Союза. В этом контексте они недооценивают заразительность национализма, особенно среди украинской и белорусской молодежи, которая только-только распробовала независимость на вкус. Концепции «общего экономического пространства» с Россией во главе не позволяют забыть, что возможные экономические выгоды не заменят политической независимости и гордости от принадлежности к определенной нации. Таким образом, попытки склонить Украину и Беларусь к славянскому союзу могут обернуться для России затяжными конфликтами со своими ближайшими соседями.

И наконец, связи Москвы с Западом по-прежнему отягощает неоднозначное отношение России к своему сталинистскому прошлому. В отличие от Германии, полностью вычеркнувшей нацистскую главу из своей истории, Россия, с одной стороны, официально осуждает, а с другой – все ещё почитает непосредственных участников одного из самых кровавых преступлений в истории человечества. Бальзамированное тело Ленина по-прежнему покоится в Мавзолее на Красной площади в Москве, а прах Сталина заключен в Кремлевской стене. (Подобный пиетет к останкам Гитлера в Берлине существенно подорвал бы доверие к немецкой демократии.) Налицо двусмысленность, выраженная также в отсутствии четкого осуждения ленинского и сталинского режимов в официально одобренных учебниках истории. Нежелание властей раз и навсегда разобраться с неприглядным советским прошлым, выражающееся в том числе в уклончивости самого Путина в этом вопросе и его ностальгии по советскому величию, тормозят демократизацию России, одновременно омрачая её отношения с ближайшими западными соседями.

В результате Россия, предоставленная самой себе и не приобщаемая целенаправленно к более широким преобразующим демократическим структурам, может снова стать источником тревоги и временами даже угрожать безопасности некоторых своих соседей[21]. Без твердой руки, ведущей к модернизации, все сильнее ощущающая свою социальную отсталость (западным стандартам жизни отвечают лишь центральные области вокруг Москвы и Санкт-Петербурга), по-прежнему встревоженная растущим глобальным влиянием Китая, недовольная мировым господством Америки, гордящаяся своими обширными и богатыми землями, обеспокоенная уменьшением плотности населения на Дальнем Востоке и общим демографическим кризисом, настороженная культурным и религиозным отчуждением мусульманского населения, Россия не может пока четко наметить себе подходящую роль, трезво уравновешивающую амбиции и имеющийся потенциал.