Стратегии гениальных мужчин

Все, что предпринимал Брюс, было слишком далеко от примитивной цели получить деньги, даже тогда, когда он в них сильно нуждался. Философия борьбы и высший, скрытый от обывателей смысл человеческого существования всегда были первопричиной его начинаний с тех пор, когда он серьезно начал заниматься боевыми искусствами. Брюс был уверен, что то, что он готов сказать миру, будет поучительно и важно для человечества. Задолго до того, как он воспользовался случаем сняться в кино, Брюс был готов представить новую и весьма оригинальную систему ценностей, и было бы величайшей ошибкой утверждать, что эта новая философия касалась лишь способа ведения боя. Как человек, преодолевший границы классического искусства единоборства, Брюс Ли был готов внести свое собственное слово в историю управления энергетическими силами, обитающими внутри человека, и рождение своего стиля борьбы «Джиг Кун До» было, с одной стороны, подтверждением того, что он поднялся над идеалом классического бойца, а с другой – свидетельствовало о том, что появилось новое, не уступающее предшествующим учение о возможностях человеческого духа.

Ради торжества реального мастерства Брюс разрушил традиционные таинственные догмы и убедил прагматичных современников, что бой – это гораздо больше, чем драка, а физическое совершенство возможно лишь при обладании необходимыми для этого знаниями. Другими словами, одно начинание обусловило последующие, один серьезный шаг открыл дорогу последующим: желание победить однажды привело его к решению освоить мастерство боя. Овладев же этим мастерством и поднявшись над собственным идеалом, Брюс открыл тайны высшего управления духом и наконец убедился, что ничего подобного окружающий его мир, зараженный безволием и равнодушием, не имеет. Это и подтолкнуло Брюса Ли добиться исключительных для себя условий – использовать кинематограф как трибуну для объяснения достижения человеком фантастических возможностей. Такого не удавалось никому до него. И вряд ли кто-либо из появившихся актеров-бойцов сумел сказать о философии боя столько же, сколько Брюс Ли, хотя многие из его последователей снимались намного больше.

Действительно, кинематограф был единственной возможностью для Брюса Ли ознакомить мир с собственным мировоззрением и просто актерская роль никогда бы не удовлетворила его. Пробиваясь в мир кино, он едва ли не каждый день прилагал немыслимо смелые усилия для привлечения внимания к себе: Брюс становился учителем писателей и продюсеров, он вынужденно принимал вызовы именитых и безымянных бойцов только для того, чтобы утвердить собственную непобедимость и, наконец, он предлагал себя как киноактера везде, где только мог. Его мастерство было очень велико, и неудивительно, что он сумел добиться своего: первой пробой, которую заметили, стал «Зеленый шершень», где он постарался продемонстрировать свои необыкновенные качества виртуоза.

Брюс всегда отдавал всего себя тому делу, которым занимался, будь то танцы, кунг-фу или съемки фильма. Его мозг был настроен на необычайно активную, фатально одержимую и непонятную окружающим деятельность, внутреннее программирование не предусматривало покоя или отдыха, и не случайно результатом такой маниакальной ориентации на работу стала ранняя травма позвоночника. Какое-то время Брюс не мог не только совершенствовать свое мастерство бойца, но и вообще двигаться. И все же ему удалось преодолеть и такое испытание, которое обрушилось на совершенно здоровый организм еще до достижения тридцатилетнего возраста. В борьбе с болезнью он еще раз доказал, что самой главной победой любого индивида является умение обуздать собственные слабости, преодолеть подавленность и депрессию. Даже будучи какое-то время практически прикованным к постели, он действовал: сделал записи о своих исследованиях боевых искусств, запечатлел на бумаге умопомрачительное количество приемов и их описаний – короче говоря, выражаясь языком Дейла Карнеги, превратил кислый лимон в сладкий лимонад. Биографы Ли упоминают его борьбу на психологическом уровне: он записывал негативные мысли, потом комкал листы бумаги и сжигал их. Он еще более часто, чем когда-либо, применял позитивные утверждения, беспрестанно внушая себе, что будет великим актером и непревзойденным мастером. Он не мог не победить, имея в голове такие жесткие волевые установки…

Когда Брюс наконец сумел получить первую роль в фильме о боевых искусствах в Гонконге, он трудился на съемках с таким самоотречением, что порой вызывал не просто удивление, а недоумение окружающих. Но они не могли понять этого человека, так как жили сегодняшним днем, Брюс же заставлял себя жить в двух измерениях – в сегодняшнем и в будущем. Две картины – «Большой босс» и «Кулак ярости» – были лишь заявкой, притязаниями на большее, намеком на то, что он не просто актер, а философ, жаждущий показать в фильмах, что философия боя – это философия самой жизни. Жестокая, но справедливая, она призывала заглянуть внутрь себя – в этом заключалось главное стремление исследователя Брюса Ли.