Стратегии гениальных женщин

Неожиданно успешной оказалась и политика Киевской княгини, ориентированная на мирное развитие государства. Речь, прежде всего, шла о ее так называемых погостах, направленных на централизацию власти. Укрепила княгиня и границы государства, определив места построения богатырских застав и всевозможных укреплений, а также многочисленных крепостей, служивших оплотом княжеской власти и единства Руси. Эти действия оказались и своевременными, и действенными. На тот же период приходится и информация об иностранных наемниках в рядах русской дружины. Хотя осуществление обороны границ за счет принятых на службу иностранных воинов из болгарских, литовских, венгерских и других народов само по себе не является лучшим подходом к обеспечению безопасности, это было в духе времени и высвобождало внутренние людские ресурсы для построения экономического могущества княжества.

Реализация таких шагов окончательно легитимизировала власть Ольги, формально – до совершеннолетия Святослава, а на самом деле – до ее смертного часа. В течение этого, несомненно, самого сложного периода своей жизни женщина продемонстрировала редкую волю и выдержку. Досконально разобравшись в международной политике, она не допустила ошибок на внешнеполитической арене. Конечно же, она не готовилась к высшей власти при Игоре, но, разобравшись во всех перипетиях управления государством еще при жизни князя и вынужденно оказавшись во главе Руси, она не только не дрогнула, но и стала у истоков национальной идеи. Как и у многих других выдающихся женщин, первичной основой ее мотивации оказались соображения безопасности. Отказ от власти вообще грозил не столько устранением ее и сына, сколько управлением Киевской Русью другими мужчинами, например представителями варяжской дружины. При этом она вполне отдавала себе отчет в том, что жизнь Святослава, как и ее собственная, оказались бы в полной зависимости от желаний и настроений регентов молодого князя. Любая иная версия, кроме избранной ею, грозила убийствами, распрями и безжалостным кровопролитием. Для выживания в такой обстановке было слишком мало шансов, как, впрочем, не много шансов на успех было и в ее реальном положении. Подстегнул ее и статус великой княгини, который не оставлял возможности для тихого и спокойного ухода. Лишь подталкиваемая опасностью и материнским инстинктом, княгиня Ольга, обладающая достаточными знаниями и безграничным мужеством, сумела на сто восемьдесят градусов повернуть колесо Истории.

Великая княгиня и в дальнейшем не раз демонстрировала совершенно «неженское поведение» и в силу этого запомнилась потомкам, была почитаема при жизни и после смерти. Для этого был совершенно необходим еще один психологический прием, а именно: она не вышла замуж после смерти Игоря, объявив о своем аскетическом одиночестве. Она вполне осознавала, что замужество тотчас полностью изменит ситуацию: она окажется «при муже», а возможность выжить для Святослава уменьшится наполовину. Для осуществления задуманного женщина была вынуждена обречь себя на одиночество и самостоятельное принятие решений. Не исключено и другое: возможно, в том окружении просто не было адекватного мужчины, которого Ольга могла бы рассматривать как преемника Игоря. Но в любом случае Ольга могла бы решиться на повторное замужество лишь при получении полных гарантий безопасности для своего сына. Очевидно, что таких гарантий не мог бы дать ни один мужчина. Что же касается описанных в летописях (в частности, в «Степенной книге») желаниях Византийского императора взять Ольгу в жены, исследователи почти единодушны: это описание является отголоском желания самой Ольги осуществить помолвку Святослава с дочерью Константина. Однако эта попытка новоиспеченной правительницы Киевской Руси провалилась – Константин VII резко негативно относился к выдаче замуж императорских дочерей за варваров-язычников.