Стратегии гениев (Аристотель Шерлок Холмс Уолт Дисней Вольфганг Амадей Моцарт)

Утверждение Аристотеля, что слова суть «знаки» наших "представлений в душе" перекликается с принятым в НЛП взглядом, что написанные и произнесенные слова представляют собой "поверхностные структуры", являющиеся преобразованиями мыслительных "глубинных структур". По этой причине слова могут как отражать, так и придавать форму мыслительным опытам. Это делает их могучим средством мышления. Поскольку, как указывает Аристотель, выраженные при помощи слов "представления в душе" сходны у разных людей, слова также являются полезным средством моделирования. Вглядываясь в глубинную структуру, скрытую за отдельными словами, используемыми индивидом, мы можем определить уровень процесса умственных операций, закодированных в его языковых паттернах. Подобные же умственные процессы могут затем быть переданы и развиты у других людей с помощью языка и других "поверхностных структур". Для этого необходимо обратить столь же пристальное внимание на формальные свойства языка, как и на их содержание, поскольку стратегия сводится более к форме, нежели к содержанию мыслительного процесса индивида. Изучая формальные свойства языка, Аристотель сделал различие между относительной ролью существительных и глаголов.

"Итак, имя есть такое звукосочетание с условным значением безотносительно ко времени, ни одна часть которого отдельно от другого ничего не означает… [Имена] имеют значение в силу соглашения, ведь от природы нет никакого имени. А [возникает имя], когда становится знаком, ибо членораздельные звуки, хотя и выражают что-то, как, например, у животных, но ни один из этих звуков не есть имя.

Глагол есть [звукосочетание], обозначающее еще и время; часть его в отдельности ничего не обозначает, он всегда есть знак для сказанного об ином. Говорю же я, что глагол обозначает еще и время; например, «здоровье» есть имя, а "[он] здоров" есть глагол, ибо это еще обозначает, что здоровье имеется в настоящем времени. Далее, глагол всегда есть знак для сказанного об ином, например о подлежащем или о том, что находится в подлежащем". (Об истолковании, 2, 16 а 19–29; 3, 16 b 5—11)

Согласно Аристотелю, слова — это звуки, которые в процессе ассоциации становятся знаками мыслительных опытов. Существительные — это звуки, которые ассоциируются с нашим восприятием «вещей» ("случайных объектов чувства"). Глаголы являются звуками, ассоциированными с нашим восприятием свойств вещей или взаимоотношений между вещами (субмодальности и "общие свойства") по мере того, как они проявляются с течением времени. Существительные более связаны с содержанием наших опытов, в то время как глаголы служат символами характерных свойств и процессов.

В моделях НЛП некоторые ключевые слова, или «предикаты», показывают, как человек думает. Например, такие слова, как «видеть», «ясно», «показывать», указывают на визуальные процессы. Слова «говорит», «звучит», «услышал», "звонит колокол", «рассказать» показывают на аудиальные или вербальные опыты. Языковые формы типа «чувствовать», «неровный», «прикасаться», «болезненный», «холодный» подразумевают кинестетические процессы и т. д.

Моделирование микроструктуры Аристотелевой стратегии мышления

Тщательно сортируя по данным типам слов лексику индивида, мы можем получить важную информацию о его мыслительных процессах и стратегиях. Рассмотрим, например, следующий отрывок из Аристотеля:

"…Существо, не имеющее ощущений, ничему не научится и ничего не поймет. Когда созерцают умом, необходимо, чтобы в то же время созерцали в представлениях: ведь представления — это как бы предметы ощущения, только без материи.

Таким образом, мыслящее мыслит формы в образах, и в каких образах ему проясняется, к чему следует стремиться и чего следует избегать, в такой же мере оно приходит в движение и в отсутствие ощущения при наличии этих образов… Иногда с помощью находящихся в душе образов или мыслей ум, словно видя глазами, рассуждает и принимает решение о будущем, исходя из настоящего. И когда мыслящее скажет себе, что там есть нечто, доставляющее удовольствие или неудовольствие, оно и здесь начинает избегать или стремиться и вообще становится деятельным". (О душе, III 8, 432 а 6–9; 7, 431 b 1—10)