Стратегии злых гениев

Но не только это убийство оказалось ключевым моментом беспокойного детства Тэмуджина. Ему суждено было пройти и через тяжелые муки рабства. Историки указывают, что убийство перевело семью Оэлун из изгнанников в преступники, и прознавшие о преступлении представители более могущественного рода тайджиутов решили в назидание разобщенным степным народам наказать преступника. Это могло свидетельствовать как о желании поддержать силу степных законов, так и о намерении без особых усилий получить раба. Так или иначе, непокорный нарушитель табу был изловлен и впряжен в специальные колодки для рабов, которые настолько ограничивали движения, вызывали такие мучительные, болезненные ощущения, что он не мог даже самостоятельно принимать пищу. «Сокровенное сказание» указывает, что пленнику внезапно повезло, когда его передали на попечение слуг рода тайджиутов; там его подкармливали и даже залечивали оставленные колодками раны. Тем не менее, Тэмуджин много вынес из периода рабства, когда унижения и оскорбления заставили его затаиться, превратившись в настороженного зверька, чуткого к любым изменениям ситуации. Он стал терпеливым и еще больше замкнулся в себе, вынашивая планы мести и новых убийств ради своего возрождения и возвышения. Он научился быть живучим и изворотливым, хладнокровным и хитрым; он стал зверем, безмолвно ждущим момента, когда можно будет вцепиться любому в глотку цепкой хваткой хищника. Ибо у жестокости учатся жестокости, а учителя оказались на редкость способными.

И однажды Тэмуджин дождался своего часа: он бежал, воспользовавшись поддержкой незнакомой семьи, неизвестно по какой причине с риском для жизни оказавшей ему помощь. Это не соответствовало традиции, ведь помогать друг другу должны люди одного рода, одного клана. Еще раз юноша убедился, что реально складывающиеся межличностные отношения намного важнее условностей, распространенных в степи более сильными, которые он и собирался сокрушить, чтобы жить по своим, новым правилам.

Территория смерти

Безусловно, важнейший след в становлении личности Тэмуджина оставили традиции жизненного уклада и социальная организация кочевых племен. Он принадлежал к народу, который, по словам Геродота, считает «благородными тех, которым совершенно чужд ручной труд и которые ведают только военное дело». Рождающиеся и вырастающие в седле татары являлись той средой, где невозможно выделиться ничем иным, только умением искусно сражаться, подавлять противника и представлять опасность.

Хотя многие историки уверены, что месть лишь служила поводом для набега и редко являлась истинной причиной грабежей и жестокости, на самом деле у многих народов она очень скоро превратилась из заместительных поводов обогащаться разбоем в демонстрацию силы и даже просто оправдания убийств, пыток и насилия. Жажда мести и связанное с ее реализацией насилие, животное наслаждение видом поверженного, растоптанного и затем убитого врага явились могучим деструктивным раздражителем. И этим степные кочевники (наряду с другими людскими общностями), распространившие вирус мести далеко за пределы своей первичной культуры, очень невыгодно отличались от животных, которым чужда жажда отмщения. Борьба за территорию и пространство у людей стала сопровождаться упреждающим устрашением, взяв на вооружение такие производные от инстинктов, как физическое уничтожение и сексуальное насилие.

Тэмуджин оказался не лучшим в степи, но наиболее приспособленным, изворотливым и жестоким. И как сила способна притягивать и поглощать не готовых к борьбе, так молодой воин Тэмуджин, не будучи представителем богатого или знатного рода, тем не менее, уверенно продвигался к власти. Он смело начал создавать новую иерархию, чем привлек на свою сторону огромное количество бесшабашных смельчаков, которые не имели никаких шансов выдвинуться на высокие должности при существующей кланово-родовой системе власти. Вместо ориентации на род и так называемую степную аристократию, Тэмуджин неожиданно для других претендентов на власть начал ориентироваться на личную доблесть, преданность и жестокость воинов по отношению к врагам.

Обретя свободу в шестнадцать лет, Тэмуджин словно родился второй раз. Но теперь он пришел в мир закаленным и непримиримым, готовым на все ради власти и отмщения за унижения. Юноша жаждал признания, потому что уже знал, что способен внушить страх и заставить трепетать своих соперников. Он определил свою миссию – быть заклятым врагом всем тем, кто обладал хоть какой-нибудь властью в степи, ибо сам вознамерился отобрать ее. Отныне это составляло смысл жизни человека, которого слишком сильно притесняли, слишком долго топтали ногами его гордость. Суровость породила еще большую суровость, притеснения под видом закона породили дикость и остервенелость. Он был готов нещадно убивать и стоящих на пути врагов, и чересчур лояльных к врагам соратников.