Стратегия

Военное искусство не может отказаться от требований внезапности. Военная хитрость, стратагема, проникает все оперативное искусство, является таким же существенным его элементом, каким для тактики является понятие о силе, о ее организованном и рациональном использовании в боевых условиях. Только те оперативные загадки имеют успех, которые не могут быть вовремя разгаданы неприятелем. Это требование военного искусства сохраняет свою силу даже для тягучих условий позиционной борьбы и вопреки всем новейшим способам разведки и осведомления. Даже в так называемых «материальных сражениях» позиционной войны, которые рассчитаны на продолжительность целых месяцев и представляют организованное топтанье на месте, и в которых, поэтому, выигрыш пространства играет второстепенную роль сравнительно с нанесением неприятелю урона, более чувствительного, чем потери, которые несем мы, — даже и в этих исключительных случаях внезапность сосредоточения всех материальных средств и вытекающая отсюда внезапность начала операции имеет огромное значение для успеха (Верден в начале 1916 года). Французы совершили в 1915—16 г.г. тяжкие оперативные ошибки, признав, что при современных средствах разведки (воздушная фотография, агентура, опрос пленных) нельзя сохранить в тайне операцию, подготовка которой продолжается в течение нескольких недель и обнаруживается и окопными работами на фронте, и движением по железнодорожным и грунтовым дорогам в тылу, а также вследствие необходимости длительной пристрелки массы батарей. Они пошли по пути подчинения оперативного искусства тактике; их осенняя операция в Шампани в 1915 году и летняя операция на Сомме 1916 года готовились совершенно открыто и являлись известными немцам за много недель до начала своего развития. Оперативное искусство оказалось вовсе устраненным; тактика доросла до гигантских размеров и обнаружила свое бессилие добиться крупных результатов одними тактическими средствами. Русское мышление, в особенности при подготовке Брусиловского наступления весной 1916 г., стояло на другом пути; законченные выводы из наших методов дают германские оперативные методы конца 1917 и начала 1918 г. Существеннейшая часть последних заключается в восстановлении оперативного искусства в его правах; внезапность должна была быть достигнута и в позиционных условиях; не отвечавшие этим требованиям тактика и техника признавались устаревшими и должны были быть отброшены. Нельзя скрыть окопные подступы к неприятельской позиции — следует отказаться от них, хотя бы пришлось начать пехотную атаку с 2.000 шагов; требования тактической внезапности являются второстепенными по сравнению с внезапностью оперативной, нельзя скрыть артиллерийскую пристрелку — долой ее; необходимо, следовательно, разработать методы массовой стрельбы артиллерии без пристрелки. Против воздушного наблюдения надо выдвинуть уточненные способы маскировки, сколько бы средств они ни потребовали и насколько ни затруднили бы службу тыла переходом на ночные движения по грунтовым дорогам. Переход на правильный путь мышления сразу же изменил ход событий на фронте.

Операция и местные бои

 Деятели, живущие еще пережитками наполеоновской эпохи, склонны писать операцию с большой буквы. О такой Операции мечтал в течение мировой войны Людендорф: удар в середине лета 1915 года на Вильно—Минск он признал бы Операцией; Тарнопольский прорыв 1917 г., в ответ на «наступление Керенского», Людендорф не признавал Операцией; чтобы этот прорыв вырос до Операции, его следовало бы, по Людендорфу, продолжить до Черного моря, и при этом отрезать и захватить в плен большую часть Юго-Западного фронта и весь Румынский фронт. У французов наблюдается тот же ход мысли; они готовы признать Операцией лишь неосуществленный из-за перемирия Лотарингский удар, намеченный на 14 ноября 1918 года, долженствовавший, в их фантазии, отрезать и окружить в Бельгии большую часть германских армий.

Мы, в соответствии с нашим представлением о современности, величаем операцию лишь маленькой буквой и подчеркиваем, в заглавии нашего очерка, ее ограниченную цель; но, тем не менее, мы считаем необходимым провести определенную грань между операцией, достигающей промежуточной цели на пути к концу военных действий, и местными боями.

Операция не выпадает из общей цепи усилий для достижения конечной военной цели, поскольку результаты одной операции являются предпосылками для прохождения стратегией следующего этапа борьбы на вооруженном фронте; действия, не влияющие на дальнейший ход войны, являются чисто местными. Если они достигают значительного объема (например, Сахалинская экспедиция японцев летом 1905 г., колониальные завоевания англичан в мировую войну и т. д.), мы согласны называть их местной операцией. Такие действия часто преследуют цель занятия при заключении мира выгодных дипломатических и экономических позиций.