Стратегия Александра Невского

А вот Комнины в Византии, в отличие от Александра Невского, искали на Западе союза с гвельфами против гибеллинов. Они видели угрозу для себя не столько в наступлении католицизма, сколько в оспаривании императорского статуса. Император Запада, а не папство воспринималось Комнинами как зло первого порядка. На Руси в то же самое время восприятие в отношении западных вызовов выстраивалось с точностью до наоборот. Такая переориентация Византии на партию гвельфов являлась индикатором византийского кризиса, предвозвестником надвигающейся на греков катастрофы132.

Впрочем, никейцы – представители греческого православного государства Никеи, образовавшегося после крушения Византии, – смогли понять пагубность игры на стороне гвельфов и переориентировались на гибеллинов. Но случилось это уже после падения Константинополя.

Перспектива союза с императором могла казаться более реалистичной. Сам Фридрих II посылал сигналы о желательности союзнических отношений с православными против папства. Свою дочь он выдал замуж за никейского императора Иоанна Ватаца, позиционировавшегося в качестве лидера Православного мира. Фридрих возмущался в письме к нему тем, что папа «бесстыдно» называл православных еретиками. Сам же он признавался (в частности, в послании к деспоту Эпира) в дружеских чувствах к грекам.

Основанием отлучения Фридриха II от Церкви в 1245 году на I Лионском Соборе стал именно его союз с православной Никейской империей133. Союз был скреплен браком императора Никеи Иоанна III Дуки Ватаца с дочерью Фридриха. Сам же глава Священной Римской империи отказывал в навязываемой ему поддержке Латинской империи. Он требовал от латинских властей в Константинополе признания вассалитета и ленной присяги. Считая только себя преемником Римской империи цезарей, Фридрих отказывал Латинской империи в легитимности. Спор о легитимности между Западной и Восточной Римскими империями переходил в плоскость спора обеих с узурпатором имперского статуса – Латинской империей134.

Не исключено, что Александр Невский в своей политике на Западе реально использовал ставку на гибеллинов. В пользу такого предположения говорит отсутствие сведений о каком-либо участии Священной Римской империи и лично императора в агрессии крестоносцев против Руси. Не было, конечно, и противодействия, но блокирование Империи от активных действий на русском направлении имело принципиальный характер. Агрессия подталкивалась партией гвельфов и непосредственно папством.

Ставка на гибеллинов делается и в современной российской политике. Названия партий «гибеллины» и «гвельфы» были запрещены еще в XIV веке, но наследники гибеллиновской и гвельфской линий существуют и по сей день. И современная ситуация содержит определенные потенциалы в проекции объяснительных моделей прошлого. Партия сторонников западной империи для современного Российского государства, безусловно, более близка, чем партия глобалистов-транснационалов. С современными гибеллинами еще возможен общий язык, тогда как с современными гвельфами разрыв абсолютный. Но союзниками России гибеллины также не являются. Они представляют цивилизацию Запада, выражают западные интересы и при благоприятной ситуации не преминут нанести удар.

Такой же в отношении к Руси и Православному миру в целом являлась позиция Священной Римской империи германской нации. Она могла искать в противовес Риму коммуникации с православными, но так же как Рим преследовала цель западного политического и цивилизационного господства. Александр Невский это хорошо понимал и, используя тактическую карту партии гибеллинов, не обольщался в отношении союза с Римской империей и Фридрихом II.

Россия – Запад: религиозные войны

Победа Александра Невского над силами крестоносцев не стала в длительной перспективе завершением конфессионального противостояния. Обычно тема религиозных войн в истории Запада продуцировалась на столкновение с исламом. Но религиозная война велась и против Руси-России.