Стратегия Александра Невского

Исследователями выделяется как минимум четыре направления христологии Церкви Востока. Среди них –  феодорианское (Феодор), баббидское (Баббид), сабришское (католикос Сабришо I) и нисибинское (Хнана Адиабенский). Последнее фактически примыкало к византийскому халкидонскому богословию. В этой части богословского спектра Православие  и Церковь Востока фактически смыкались друг с другом ^[10] . Общего у Церкви Востока с православными Церквями было больше, нежели различий. Церковь Востока признавала Троицу и боролась с арианами. Незыблемым для нее являлся догмат Никео-Цареградского С имвола Веры. Как и православные,  Церковь Востока утверждала исхождение Святого Духа исключительно от Бога-Отца. Католический догмат филиокве (Святой Дух исходит от Отца и Сына)  не был ею принят после соответствующих решений Рима в XI веке. Только в 1599 году Церковь Востока на униатском соборе в Индии пошла на соответствующие уступки католикам. Но это была уже другая эпоха. Догмат о филиокве в итоге в Церкви Востока не прижился и был изъят из богослужебной практики. То, что в XIII  веке Церковь Востока не принимала филиокве, указывает на более близкую позицию в диалоге именно к православным Церквям, а не к католикам, имея в виду существовавшую конфронтацию.

Не вполне ясен перечень  принятых Церковью Востока таинств. К XIV столетию перечислялось семь таинств. Причем первоначально Церковь Востока не признавала непосредственное превращение в евхаристии хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы. Но к XIII  веку понимание такого превращения не подлежало сомнению. И в этом отношении наблюдалось сближение с остальными православными Церквями.

Анализ учения Церкви Востока позволяет утверждать, что диалог с ней православн ых Церквей был потенциально возможен ^[11] . Соответственно, и Александр Невский мог гипотетически выстраивать политическую линию взаимодействия с ее адептами, которых было предостаточно в Монгольской империи и в имперской элите в частности.

О корректности несторианской идентификации христиан Церкви Востока?

Церковь Востока принято идентифицировать с несторианским учением, что не вполне очевидно. Несторий не был в действительности ни создателем богословия Церкви Востока, ни ее основателем. Обычно традиция Церкви апеллирует к авторитету трех учителей –  Диодора Тарсийского (ок. 310–394) , Феодора Мопсуестийского (350–428) и Нестория (381–451) . Причем, влияние Феодора на формирование Церкви Востока было, по-видимому, наиболее значимым. Георгий Флоровский даже заявлял, что Церковь Востока была в действительности Церковью Феодора Мопсуестийского, а не Нестория ^[12] .

Феодор развивал концепци ю  двух сынов –  Сын а  Божьего и сын а ч еловеческо го . Объединять как одно лицо Божественный Логос и человека –  Иисуса –  он считал недопустимым. Иисус есть , по Феодору, подобие Храма, в который вошел и пребывает Бог. Сам же Иисус, как человек, мог сталкиваться со страстями, что не могло иметь место в отношении Божьего Логоса. И только вознесшись, он достиг природной неизменности. По  другой трактовке ,  соединение Божественного и ч еловеческого произошло во время Иисусова крещения. Вс ё  это не имело фундаментальной радикальности, которая бы выводила Церковь Востока за рамки общего христианского пространства.

Феодор Мопсуестийский, правда, не избежал анафемствовани я  в Византии. Осуждение состоялось в 523 году, при Юстиниане I ,   на V Вселенском соборе в Константинополе – уже через 125 лет после смерти богослова. Император желал принятия решения  с осуждением радикального диофизитства, распространенного в поместных Церквях. Политическим подтекстом решения являлось усиливающееся противоборство между Византией и Сасанидской империей, с которой и была аффилирована Церковь Востока (несторианская) ^[13] .

Утвердившийся в церковной критике образ Нестория, как ересиарха, затрудняет не только восприятие ранней истории христианства, но и по инерции –  историю XIII  столетия. В реальности всё  было сложнее и не укладывалось в жёсткие рамки чёрно-белых оценок.  Характерна в этом отношении оценка видного историка Церкви А.В. Карташева :  «Если бы все, без всяких дебатов цитированные речи и выражения Нестория были рассмотрены при живых комментариях самого их автора, а не измерены другой богословской меркой, то они могли бы быть оправданы как православные» ^[14] . Если Несторий –  фактически православный, то в этой логике и сущностных оснований для сближения православных и несториан могло не быть. Соответственно, преодоление формального размежевания было исторически возможно. Не исключено, что такая возможность могла иметь перспективу и в XIII  веке.

Но всё  же к оценке А.В. Карташева имеет смысл относит ь ся сдержанно. Степень расхождения Нестория и православных была, по-видимому, действительно преувеличен а , но расхождения все-таки существовали. Преодолеть их представлялось потенциально возможным.