Стратегия Банкрофта

– Не будем терять время – ни мое, ни ваше. – В голосе оперативника не было укора – лишь спокойное желание внести ясность. – Вы только что у себя в кабинете проверили меня по компьютеру – иначе вы не стали бы со мной разговаривать. Не сомневаюсь, вы запросили информацию из базы данных Государственного департамента. И что вы там обнаружили?

На щеке Саттона задергалась другая жилка. Он ответил не сразу.

– Вам ведь известно, не так ли, что сенатор находится под защитой Секретной службы?

– Рад это слышать.

– Вследствие природы слушаний комиссии к нам приходили разные угрозы. – Саттон больше не улыбался.

– Входя в здание, я прошел через металлоискатель. Если хотите, можете меня обыскать.

В глазах Саттона сверкнуло недоверие.

– Однако нет никаких свидетельств того, что вы вошли в это здание, – резко промолвил он.

– А вы бы предпочли, чтобы они были?

Помощник сенатора долго смотрел ему в глаза.

– Не знаю.

– Сенатор примет меня?

– Не могу сказать.

– Вы имеете в виду, что еще не решили.

– Да, – ответил Саттон, и его блеклые глаза наполнились тревогой. – Именно это я имею в виду.

– Если вы уверены, что нам не о чем говорить, так и скажите. И больше вы меня никогда не увидите. Но только вы совершите ошибку.

Еще одна долгая пауза.

– Послушайте, почему бы вам не пройти со мной? Мы поговорим у меня в кабинете. – И более громким голосом он добавил: – Видите ли, многие ошибочно толкуют взгляды сенатора на поддержку производителей сельскохозяйственной продукции. Буду рад прояснить это заблуждение.

…Система анализа лиц посетителей была установлена в здании Харта без большой помпы – и даже больше того, без какого-либо официального уведомления. Она до сих пор считалась экспериментальной, хотя тесты показывали точность в районе девяноста процентов. Видеокамеры наблюдения были подключены к компьютерным базам данных; поступающая информация обрабатывалась сложным алгоритмом распознавания. Каждая камера в режиме низкого разрешения быстро идентифицировала появление объекта, напоминающего голову, после чего автоматически переключалась в режим высокого разрешения. Если лицо оказывалось обращено к объективу камеры под углом хотя бы тридцать пять градусов, изображение обрабатывалось – поворачивалось и увеличивалось до необходимого масштаба, чтобы сравнить его с имеющейся базой данных. Преобразованное видеоизображение передавалось восьмидесятичетырехбитным кодом – своеобразным отпечатком лица, основанным на шестнадцати ключевых точках, и сравнивалось с сотнями тысяч образцов. Система была способна обрабатывать за десять секунд до десяти миллионов лиц, причем результат каждого сравнения оценивался числовым значением. Если это значение оказывалось достаточно высоким, принималось решение о предварительном совпадении, и камера слежения переключалась в режим наивысшего разрешения. Если и в этом случае совпадение подтверждалось, следовало извещение оператора. Только после этого человек сравнивал два образа, дополняя математическое сравнение черт лица обычным человеческим суждением.

Именно это и происходило сейчас; аналитики прокрутили видеозапись и сравнили ее с фотографией. Сомнений быть не могло. Компьютер не смогли ввести в заблуждение очки и растительность на лице; он анализировал данные, которые практически невозможно изменить: нос, глаза, лоб. Форма подбородка, расстояние между зрачками – эти параметры нельзя изменить с помощью парика или накладных усов.

– Совпадение полное, – сказал обрюзгший оператор, проводивший бóльшую часть дня в темном помещении, пожирая кукурузные хлопья, ритмичными движениями отправляя их в рот. Он был в гавайской рубашке и мешковатых брюках.

– В таком случае щелкай на красный квадрат, и все.

– И все будут уведомлены?

– Уведомлены будут все те, кто должен быть уведомлен. Все зависит от того, кто этот тип. Например, обычно оказывается достаточно местных охранников и вашингтонской полиции. Но иногда ЦРУ или ФБР просто хотят быть в курсе – скажем, речь идет о каком-нибудь иностранце, и в этом случае определенно нельзя предупреждать объект о том, что он раскрыт. Пусть поступают так, как хотят. Решать не нам.

– Тогда я щелкаю на красный квадрат. – Отправив очередную порцию хлопьев в рот, оператор уставился на экран.

– Просто щелкни на красный квадрат. Здорово, правда? Щелкни, и всем остальным займутся другие.

Мужчина, сидящий в седане «Стратус», допил кофе и сжал бумажный стаканчик с синими буквами, стилизованными под греческий алфавит, гласящими: «Нам приятно дарить вам радость». Смяв стаканчик в бесформенный комок, он засунул его между сиденьями. Он всегда старался как можно больше насорить во взятых напрокат машинах, иногда даже посыпал сиденья пеплом или песком. В этом случае агентство проката было вынуждено тщательно пылесосить салон, стирая все следы его пребывания.