Стратегия Банкрофта

Вчера в Вашингтоне они были близки, очень близки к цели, и если бы Гаррисон лично присутствовал на месте, все было бы завершено. Сукин сын Кастор хитер, но ему еще никогда не удавалось переиграть Гаррисона. Гаррисон проработал в этом ремесле так долго, что выучил все уловки, трюки и приемы, какие только когда-либо были изобретены. Таких, как Белнэп, не «изымают». Имея дело с таким клиентом, единственный способ убедиться наверняка, что он больше никогда ничего не натворит, это всадить ему пулю в голову. Написать «КОНЕЦ», а не «ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ». Повесть окончена, и возвращаться к ней не имеет смысла. Никаких продолжений и вторых серий. На войне как на войне.

– Куда?

– На Доминику. Это в пятидесяти километрах к югу от Гваделупы. Я должен быть в воздухе уже через час. Шевелись, малыш.

– И что такого на Доминике? – О'Брайен уже снял трубку телефона.

– Не знаю, – пробормотал Гаррисон, не столько отвечая ему, сколько разговаривая сам с собой. – Но могу предположить.

Джаред Райнхарт подсел к Андреа.

– Мне хотелось бы объяснить вам так много.

– Где мы находимся?

– Хотите узнать мое предположение? Заброшенный монастырь где-то в сельских районах штата Нью-Йорк. Место уединенное, тихое. Но достаточно близкое к Монреалю и Нью-Йорку.

– Я никак не могу избавиться от ощущения, что это кошмарный сон и я вот-вот проснусь.

– В чем-то вы действительно правы, – согласился Райнхарт. – Это действительно кошмар. Послушайте, у нас нет времени. Нам нужно поговорить о Генезисе. Тодд ведь вышел на след, так?

Андреа кивнула.

– Мне нужно знать, что именно ему удалось установить. Где, по его предположениям, скрывается Генезис?

Андреа сглотнула комок в горле, стараясь собраться с мыслями.

– Последнее, что мне известно о Белнэпе, – он отправлялся на встречу с сенатором Керком.

– Да, нам это известно. Но у него должны были быть какие-то мысли, подозрения. Чутье ищейки. Пожалуйста, Андреа, подумайте хорошенько. Это жизненно важно. Не сомневаюсь, Тодд вам что-то говорил.

– Он не оставлял камня на камне. Проверял все возможности. Он даже подозревал вас в том, что вы и есть Генезис.

Райнхарт изумился, даже обиделся.

– Или это Поль Банкрофт, или… но, по-моему, Белнэп понимал, что это кто-то такой, кого мы не знаем. Мне кажется, в конце концов он решил, что это какой-то совершенно незнакомый человек.

– Пользы от этого заключения никакой. Вы должны собраться с мыслями. Тодд ведь вам доверял, правда?

– Мы с ним доверяли друг другу.

– В таком случае он обязательно должен был обмолвиться хоть словом.

– Вы хотите сказать, он знал, но пытался скрыть от меня? Нет, все совсем не так. – Пристально посмотрев в глаза Райнхарту, Андреа ощутила в груди щемящее чувство. – В противном случае Белнэп не отправился бы к сенатору Керку.

«Да, нам это известно».

Однако кто такие эти «мы», и что им известно?

– Джаред, – начала Андреа, – прошу меня простить, но я не совсем понимаю.

– Они могут вернуться в любую минуту, – одернул ее Райнхарт. – Пожалуйста, соберитесь с мыслями.

– Вас держит заложником Генезис?

– О чем это вы?

Андреа все поняла.

– Это ведь они, другие, хотят узнать про Генезиса, не так ли? А вы им помогаете.

– Да вы с ума сошли!

Да, она поняла все правильно.

– Или вы пытаетесь выяснить, кто идет за вами по следу? Оценить угрозу – кажется, это так называется?

Внезапно она бросилась на Райнхарта, но тот стальными руками перехватил ей запястья и грубо швырнул ее на пол. Больно ударившись, Андреа медленно поднялась на ноги.

Райнхарт стоял перед ней, глядя на нее с неприкрытой ненавистью. От притворного страха не осталось и следа; вместо этого его лицо было искажено злобой.

– А ты женщина красивая, – наконец сказал Райнхарт. – Приношу извинения за не слишком лестное освещение.

– Подозреваю, это меньшее, о чем мне следует беспокоиться.

Улыбка пантеры.

– Это ты верно подметила. – Глядя на него, Андреа почему-то вспомнила фигуру с полотна Понторомо или какого-то другого флорентийского живописца шестнадцатого века. Немного натянутый, со свернутой в тугую пружину внутренней силой. – С другой стороны, всем нам нужно играть свою роль. А у тебя роль решающая.

Андреа показалось, что своим гипнотическим взглядом Райнхарт вытягивает из нее душу.

– Пожалуйста, садись. – Он указал на койку. – И просто, чтобы у тебя в голове не возникало никаких глупых мыслей, будь добра, помни, помни постоянно, что я профессионал. – Подобно фокуснику, Райнхарт неизвестно откуда достал небольшой стилет. – Если бы мне захотелось, я бы мог воткнуть вот это тебе в затылок, между вторым и третьим позвонком. Ты бы ничего не почувствовала. Все дело в Fingerspitzengefül,[83] как сказали бы немцы. Пусть тебя не вводит в заблуждение то обстоятельство, что пояс у меня не увешан оружием. В этом нет необходимости. – На мгновение его глаза превратились в два луча, проникнутых бесконечной злобой. Но он тотчас же моргнул, и его лицо снова приняло выражение обманчивой любезности.

– Должна признать, я вам сначала поверила.