Стратегия Банкрофта

– Дом, – решительно произнесла Андреа. Она встретится со своим дядей лицом к лицу, встретится с ним там, где он живет.

Поднятый несущими лопастями вихрь примял подстриженную траву и заставил качаться деревья, окружающие площадку. Едва ощутив, как стальные полозья ударились о землю, молодая женщина выбралась из вертолета. Как только безымянный мужчина снова поднялся в воздух, она побежала по вымощенной дорожке, перепрыгнула через каменную ограду, словно через гимнастического коня, продралась сквозь небольшую рощицу и устремилась к дому Поля Банкрофта. Запах старого дерева и старинных ковров был таким же, каким она его помнила. Входная дверь оказалась незапертой, и Андреа взбежала вверх по лестнице. Кабинет философа был пуст. В спальне она увидела незаправленную кровать. Казалось, Поль Банкрофт уже приготовился ложиться спать, но его срочно вызвали. Очевидно было только то, что его нет дома.

– Где Андреа? – В голос Белнэпа вернулась сила, ему удалось собраться с мыслями.

– А я думал, это вы будете Андреа. Она должна быть здесь с минуты на минуту. Она замечательная женщина, правда?

– Да, – подтвердил Белнэп. И снова комната начала медленно кружиться.

– Что-то вы побледнели. Вам точно не хочется глотнуть «Спрайта»?

– Со мной все в порядке.

Брэндон кивнул.

– Я много о вас наслышан. – Мальчишка смущенно отвел взор. – С Андреа собирались поступить очень плохо. Но один из моих людей, проникших внутрь фонда, вычислил, где ее держат. Вывез ее на вертолете. Она пожелала лететь сюда.

Андреа… в безопасности? Но можно ли верить этим словам или, точнее, тому, кто их произнес? В душе Белнэпа вихрем бурлили тревога и облегчение.

– Вы любите Баха? – спросил мальчишка.

– Это произведение мне нравится, – ответил Белнэп.

– Я люблю разную музыку. Но эта вещь всегда берет меня за душу. – Отвернувшись к клавиатуре, мальчишка ввел с клавиатуры несколько команд. Белнэп не мог оторвать взгляд от худеньких детских лопаток, проступающих сквозь тонкую хлопчатобумажную ткань. – Главы двадцать шестая и двадцать седьмая Евангелия от Матфея. – Он нажал кнопку на пульте дистанционного управления, и музыка стала тише. – «А около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или́, или́! ламá савахфани́? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?»

Белнэп бросил на него растерянный взгляд.

– Не беспокойтесь, я вовсе не мню себя новым мессией, – сказал Брэндон. – Иисус, повзрослев, узнал, что его отец – бог. Я же узнал, что мой отец играет в бога. В этом ведь большая разница, а?

– В бога или в дьявола. Трудно сказать.

– Трудно ли? – Брэндон посмотрел ему в глаза. – Говорят, самая дьявольская вещь, какую только сделал дьявол, это то, что сумел убедить людей, будто он не существует, – сказал Банкрофт-младший. – Если же, наоборот, собираешься мериться с дьяволом силой, этот принцип необходимо перевернуть вверх ногами.

– Убедить людей в том, что вымышленный образ действительно существует, – промолвил Белнэп, постепенно начиная понимать правду. – И все эти россказни – на самом деле это лишь способ укрепить свой авторитет в качестве Генезиса, не так ли?

– Ну да, разумеется. Вам когда-нибудь приходилось играть в многопользовательские компьютерные игры? Игрок создает некую аватару, своего виртуального двойника, а затем определяет его путь в жизни. Теперь вы уже немного разбираетесь во всем этом, я прав? Я хочу сказать, это ведь вы сейчас выдавали себя за сенатора Керка, точно? Я так и думал.

Значит, Генезис – это всего лишь электронная легенда, не больше – но и не меньше. Вместе с прозрением пришло благоговейное уважение. Легенда, облаченная в рассказы, слухи, сказки, распространяющиеся через Интернет и по старинке, от человека к человеку.

– Но ведь это еще не все, ведь так? – спросил Белнэп, рассуждая вслух. – В качестве Генезиса ты имел возможность переводить деньги с одного счета на другой. Нанимать людей, которые тебя никогда в глаза не видели, рассылать инструкции, отслеживать их выполнение, расплачиваться с исполнителями. Перед тобой открывались самые широкие возможности. Но какая у тебя была цель?

Брэндон ответил не сразу.

– Я люблю своего отца. Я хочу сказать, он ведь мне родной человек, так?

– Но он не только твой отец.

Мальчишка убито кивнул.

– Отец сотворил нечто большее, чем он сам. Нечто… страшное. – Последнее слово Брэндон произнес шепотом.

– Твой отец считает, что принцип максимального блага для максимального количества людей оправдывает абсолютно любой поступок, – сказал Белнэп.

– Да.

– А ты сам как думаешь?

– Я считаю, что жизнь каждого человека является священной. Не подумайте, я вовсе не пацифист. Одно дело – убить человека, защищаясь. Но нельзя отнимать чужие жизни, руководствуясь абстрактными вычислениями. Убийство нельзя оправдать с помощью калькулятора.

– Значит, ты вот уже несколько месяцев режиссировал события через помощников, которые тебя никогда не видели, переводил финансовые средства, рассылал приказы, отслеживал результаты – и все это со стороны, в цифровом виде, не оставляя следов. Только для того, чтобы положить конец группе «Тета»?