Стратегия Банкрофта

Ее гардероб – не слишком большой, но тщательно подобранный, – всегда был предметом ее гордости. Андреа была фанатиком распродаж и могла с первого взгляда рассмотреть в ворохе дешевого тряпья действительно стóящую вещь, уцененную до приемлемых значений, – так выискивает рыбу кружащая над водой чайка. Хорошо одеться можно за сущие гроши, советовала она подругам, если только не задирать нос по поводу бирок с названиями громких торговых марок. Многие недорогие фирмы предлагали действительно качественный товар, практически неотличимый от моделей именитых кутюрье, которых они копировали. «Угадайте, сколько я выложила вот за эту вещичку» – в эту игру Андреа играла со своими подругами, когда они не жаловались друг другу на работу и мужчин, и она постоянно выходила победителем. Вот эта кремовая шелковая блузка досталась ей всего за тридцать долларов? Сюзанна Малдоуэр закатывала глаза: совершенно такую же она видела в «Тэлботе» за сто десять. И вот сейчас Андреа грустно перебирала рукой ткани, так, как листала школьный выпускной альбом, стесняясь самой себя, той, которой она когда-то была: бесконечные амбиции, невинность, веснушки.

Сюзанна Малдоуэр, ее самая близкая подруга, с которой они были знакомы с одиннадцати лет, приехала первой. Хотя приглашение поступило в самую последнюю минуту, Сюзанне не пришлось откладывать важные дела: она призналась, что на этот вечер у нее было назначено лишь двойное свидание, с микроволновой плитой и телевизором. Мелисса Пратт, худенькая блондинка, которую Андреа втайне считала снобом, помешанная на мечтах о сцене, заметно растаявших со временем, появилась через несколько минут. Она приехала вместе со своим ухажером, отношения с которым длились уже восемь месяцев. Джереми Лемюэльсон, толстый коротышка, работающий в сфере социального обеспечения в Хартфорде, имел дома две дорогие электрогитары, а поскольку в свободное время он еще немного писал маслом, это давало ему право считать себя человеком искусства.

Ужин, как предупредила Андреа, не представлял из себя ничего особенного: кастрюля лапши по-домашнему с купленным в магазине острым соусом, готовые закуски из супермаркета и большая бутылка «Вуврэ».

– И что у нас сегодня за сборище? – спросила Сюзанна после того, как попробовала лапшу и шумно выразила свое восхищение. – Ты сказала, у тебя есть повод для праздника. – Она повернулась к Мелиссе. – А я ей ответила: «Предоставь судить об этом мне».

– Брент подарил тебе обручальное кольцо, да? – поспешно предположила Мелисса и, преждевременно торжествуя победу, бросила на Сюзанну красноречивый взгляд «говорила я тебе».

– Брент? Пожалуйста! – фыркнула Андреа, изображая непринужденное веселье.

Во время учебы в колледже они с Мелиссой жили в одной комнате в общежитии, и с тех самых пор та по-сестрински интересовалась всеми романтическими успехами и неудачами подруги.

– Тебя повысили по работе? – настал черед Сюзанны.

– Слушай, у тебя в духовке ничего не лежит? – озабоченно спросила Мелисса.

– Лежит, чесночный хлебец, – подтвердила Андреа. – Пахнет здорово, правда? – Сбегав на кухню, она принесла хлебец, который получился чуть пережаренным.

– Я уже догадался. Ты выиграла в лотерею. – Это внес свой язвительный вклад Джереми. Щеки у него раздувались от непережеванной лапши, словно у хомяка.

– Уже тепло, – подтвердила Андреа.

– Ну хорошо, подружка, выкладывай начистоту! – Перегнувшись через стол, Сюзанна сжала ей руку. – Не тяни, мы больше не можем.

– Я уже умираю, – подхватила Мелисса. – Ну же, говори!

– Ну, дело в том… – Андреа обвела взглядом три лица, на которых застыло нетерпеливое ожидание, и внезапно мысленно отрепетированные слова показались ей неуклюжими и хвастливыми. – Дело в том, что фонд Банкрофта решил… обратиться ко мне. Мне предложили место в попечительском совете.

– Просто поразительно! – восторженно воскликнула Сюзанна.

– Деньги в этом для тебя есть? – поинтересовался Джереми, растирая мозоль на указательном пальце правой руки.

– Если честно, есть, – призналась Андреа. Двенадцать миллионов долларов.

– Да? – Мягкий толчок, просьба идти до конца.

– Предложение очень щедрое. За согласие работать в фонде мне полагается премия и… – Запнувшись, Андреа мысленно выругала себя: какой же лицемеркой она стала. – О черт, послушайте, мне дают…

Она поперхнулась, не в силах произнести эти слова. Она не может сказать правду этим людям. После этого их отношения уже никогда не будут теми, что прежде. Однако если ничего не сказать – когда они узнают все сами, это будет означать конец. В который раз за сегодняшний вечер Андреа поймала себя на том, что огромная цифра душит ее.

– Послушайте, давайте просто скажем, что это сумасшедшие деньги, хорошо?

– Сумасшедшие деньги, – язвительно повторила Сюзанна. – А это сколько?