Стратегия Банкрофта

На эту мысль его навела сливная решетка, обозначенная на плане подвала. Похоже, такие решетки были достаточно распространены среди зданий, возведенных над древним водопроводом, ныне не действующим. И действительно, это был простейший способ освобождать подвальные помещения от воды, которая заполняла их во время сильных дождей. Для того чтобы избежать засорения, выкапывался вертикальный колодец, ведущий в один из старинных римских акведуков.

Белнэп перевел рычажок на фонарике вперед до самого конца, переключив луч на самый яркий свет. Несколько минут поисков – и он обнаружил покрытую лишайником кучку земли на каменистом полу тоннеля, над ней, высоко вверху – ему пришлось всмотреться в крошечный цифровой бинокль – решетку. Белнэп сложил лапы пневматического якоря, направил его вертикально вверх и нажал спусковой крючок. С приглушенным хлопком дуло пускового устройства извергло сложенный якорь и пару закрепленных на нем полипропиленовых шпагатов, соединенных между собой. Резкий щелчок сообщил, что якорь зацепился за решетку. Белнэп подергал за шпагат, убеждаясь, что якорь держится прочно. Еще один резкий рывок – и моток пропилена развернулся в веревочную лестницу. На вид хлипкую, непрочную, однако внешность была обманчива. Сплетенная микроволоконная структура могла выдержать многократный вес человеческого тела.

Белнэп начал подниматься вверх. Перемычки, соединяющие два главных шпагата, были расположены на расстоянии двух футов друг от друга. Он преодолел еще чуть больше трети пути, а одно неверное движение уже означало бы падение вниз и неминуемую гибель. Разумеется, все усилия окажутся напрасными, если в подвале находился кто-то, видевший якорь. Но это маловероятно. Охранник обязательно проверит подвал во время обхода – больше того, Белнэп на это рассчитывал, – однако только раз или два за всю ночь.

Решетка, когда он наконец до нее добрался, оказалась тяжелой: фунтов двести стали, держащиеся на месте за счет собственной тяжести, и гибкая веревочная лестница не могла предоставить достаточного упора, чтобы ее сдвинуть. В груди у Белнэпа все оборвалось. Зайти так далеко… оказаться в считаных дюймах…

Переполненный отчаянием, он огляделся вокруг. Его взгляд остановился на облицовке колодца в том месте, где тот переходил в сливное отверстие в полу подвала. Там был установлен железный фартук, подобный раструбу дымовой трубы, судя по виду, сделанный из полуторамиллиметровой стали. Концом гвоздодера Белнэп отогнул сталь в двух местах, сделав импровизированный выступ. Затем он уперся ногами в противоположные стенки колодца и что было мочи надавил на решетку. Угол приложения сил был неестественный: его локти находились выше плеч. Массивная решетка даже не шелохнулась.

У Белнэпа гулко заколотилось сердце, не столько от физической усталости, сколько от внутреннего опустошения, которому он не мог позволить перерасти в отчаяние. Белнэп подумал о Джареде Райнхарте, который находился в руках наемников сети Ансари, всецело в их власти. «Друга надо выбирать тщательно, – как-то раз сказал Джаред. – А выбрав, никогда его не подводить». Сам Джаред сдержал свое слово. Но сдержит ли его теперь Белнэп?

Многие его знакомые расстались с жизнью ни за что ни про что, как дома, в спокойной обстановке, так и во время очередной операции. Мак Марин, по прозвищу Гора, вышедший без единой царапины из нескольких десятков смертельно опасных операций, скончался в постели у себя дома, пав жертвой лопнувшего аневризма в каком-то крохотном сосуде головного мозга. Мики Даммет, человек, чью грудь украшали четыре шрама от входных пулевых отверстий, отдал богу душу на развилке проселочных дорог, после того как водитель грузовика не заметил знак «Стоп». А Алиса Захави погибла под пулями в ходе операции, но операция эта была так отвратительно спланирована с самого начала, что даже в случае успеха не принесла бы никакого результата. Этим достойным людям судьба назначила бессмысленную, ничтожную смерть. Белнэп набрал полную грудь воздуха. Отдать свою жизнь, спасая такого человека, как Райнхарт, – в этом, по крайней мере, будет благородство. В наш век, когда героизм превратился в лишний атрибут, приносящий лишь ненужный риск, легко представить менее достойную смерть – а вот более достойную придумать сложно.

Выдохнув, Белнэп навалился вперед каждой клеточкой своего тела, одержимый силой, не только рожденной у него внутри, но и пришедшей извне.

Решетка поддалась.

Вверх, в сторону. Белнэп сдвинул массивный диск вбок, так, чтобы протиснуть в щель руку, затем с помощью второй руки передвинул его еще дальше. Твердый металл скользнул по гладкому бетону: звук получился гораздо более тихим, чем он опасался.

И вот, через сорок минут после того, как он вышел из фургона и поднял канализационный люк, Белнэп проник в то самое место, которого он так упорно избегал: в место, оборудованное в соответствии с точными – и глубоко извращенными указаниями покойного Халила Ансари.

Теперь наступил черед того, что для Белнэпа всегда было самым сложным.

Ждать.

Катона, штат Нью-Йорк