Стратегия Банкрофта

Это был выстрел наобум: Андреа подменила портативный компьютер «Хьюлетт-Паккард», принадлежащий одному из контролеров фонда Банкрофта, идентичным, на котором она предварительно полностью вычистила жесткий диск. Естественным предположением будет сбой диска; данные восстановят с резервных копий, и на этом все закончится. На то, чтобы отключить компьютер от локальной сети, потребовалось меньше десяти секунд. Андреа проделала это, когда владелец отправился обедать в столовую на соседний этаж. Все оказалось проще простого. Если только не считать предательски колотившегося в груди сердца, пока Андреа возвращалась на автостоянку с украденным компьютером в сумке. Она не просто ступила в новый мир; она стала другой Андреа Банкрофт. Она не знала, чтó ей предстоит узнать о фонде Банкрофта. Однако она уже многое узнала о себе, и то, что она узнала, ей совсем не нравилось.

Уолтер уже копался в корневом каталоге компьютера.

– Здесь много всего. В основном файлы данных.

– Начни с самых последних, – попросила Андреа.

– Все они зашифрованы.

– Как я и говорила.

Она подлила себе «напитка безмятежности» – похоже, это был обыкновенный чай с ромашкой, но только в вегетарианском ресторане все блюда имели заковыристые названия. Прикосновение глиняной кружки к губам показалось ей неприятным.

Уолтер перезагрузил компьютер, держа нажатыми несколько клавиш: «Shift», «Alt» и каких-то других, которые Андреа не разглядела. Вместо картинки стандартной загрузки на черном экране появилась одинокая командная строка. Уолтер перешел к работе на машинном уровне. Набрав несколько команд, он посмотрел на экран и кивнул с умным видом.

– Стандартный шифр, – сказал он. – Обычный коммерческий, с асимметричным открытым распределением ключей.[44]

– Вскрыть сложно?

– Проще, чем банку сардин, – отчаянно заморгал Уолтер. – Без консервного ножа, одними ногтями.

– Здорово. Много тебе нужно времени?

– Трудно сказать. Надо будет натравить на ублюдка «Си-плюс-плюс». Подсоединить к моей «Большой Берте». В царстве программного продукта есть несколько очень приличных открывашек. Я загружу с десяток этих файлов и стану швыряться в них всяким дерьмом. Что-то вроде того, как разбить стекло, чтобы отпереть замок входной двери. Я имею в виду, по сути дела, речь идет о том, чтобы подобрать обратный криптоалгоритм и получить рычаг, с помощью которого можно будет вклиниться между двумя 1024-битными случайными числами, приведенными по простому модулю, что и есть самое сложное.

Андреа склонила голову набок.

– Я не поняла ни одного слова из того, что ты сказал.

– В таком случае, наверное, я просто разговариваю сам с собой. Со мной такое уже не впервые.

– Ты просто прелесть.

– Я ведь не попаду по твоей милости в кипяток, правда?

– Ну, разумеется. Я бы ни за что не пошла на такое. Ну, в теплую воду, это да. Может быть, в горячую. Против горячей ты ничего не имеешь, да?

– А ты сама здорово влипла, да, Андреа Банкрофт?

– Что ты хочешь сказать?

Поджав губы, Уолтер прильнул к экрану, по которому сплошным потоком поползли машинные коды.

– Кто сказал, что я обращаюсь к тебе?

Несомненно, его нет в живых. Красный Навахо согласился выполнить просьбу Кастора, и его убили. Только так можно было объяснить то, что он не перезвонил в назначенное время и не ответил на звонки на все свои телефоны. У Белнэпа внутри поднялась волна тошноты, смешанной с яростью. Он поймал себя на том, что мчится с опасной скоростью. Какие у него успехи за сегодняшний день? Больше зла, чем добра? В колонке со знаком «плюс», хотелось надеяться, то, что он отвез Бааза и его сестру домой в деревушку, подобно серой пиявке прилепившуюся к склону розовато-бурой скалы. Уезжая, он слышал радостные крики жителей деревни, и его мысли вернулись к князьку и его безделушкам. Безжалостная эксплуатация. Полное бесправие. Вопиющее пренебрежение человеческой жизнью на этой выжженной солнцем земле, где к любой жизни надо относиться как к чуду. А что будет с двенадцатилетним Баазом? Станет ли он имамом, когда вырастет, как того хочет его дед? Или же его жизнь заберет следующая эпидемия холеры или тифа? Или же он станет жертвой кровавых межплеменных распрей? Кем он станет – террористом или человеком, который заботится о других? Принесет ли зло, с которым столкнулся мальчишка, отравленные плоды в его дальнейшей жизни или же, наоборот, укрепит его решимость творить добро? Ничего определенного сказать нельзя. Мальчишка умен, у него неплохая речь, образован он, несомненно, гораздо лучше большинства жителей деревни. Быть может, ему удастся вырваться из царства мрака, окружающего его. Быть может, его имя прогремит на весь мир – но вот только за добрые или за злые свершения?

Кое-кто заявил бы, что ответ зависит от самого человека, подчеркнув, что знаменитых террористов, как правило, соплеменники считают героями. «Найдутся те, кто назовет террористами нас с тобой», – как-то заметил Джаред. Белнэп пришел в негодование: только потому, что мы творим насилие в отношении злодеев? Джаред покачал головой: «Потому что они считают злодеями нас».