Стратегия. Гоблин

Ну и, собственно… «Ножички». Это высший класс, эквилибристика с ножом! В игре необходимо было бросать свой нож особым образом, не повторившись ни разу как можно дольше. Есть разновидность игры – вариация «повтори чужой бросок»… Бросать надо с разной высоты и с разной же исходной позиции: с ладони, с локтя, с плеча, подбородка и даже с колена. Дело лишь в фантазии, тренировке и игровой практике, разумеется. Чего только не придумывают игроки, лишь бы покрасивее воткнуть ножик в землю! К примеру, нож невесомо упирается в тыльную сторону ладони, а пальцем другой руки его придерживают сверху за рукоять. Затем нужно изящным согласованным движением обеих рук добиться вращения ножика в полете так, чтобы он клинком воткнулся в землю. В зависимости от высоты, с которой бросается нож, варьируется и количество оборотов, которые он совершает перед тем, как вонзиться. Если нож входит не строго вертикально, а под углом, то критерием приемлемости броска служат два пальца или спичечный коробок между землей и шарниром ножа. Крутая игра.

Сталкеры играли в «Землю», эта игра самая быстрая.

– Молодые они у меня, – словно оправдываясь, нехотя буркнул Монгол.

Молодые, да опытные. Играют специальными ножиками, расходными, а не своими рабочими ножами, не желая гробить режущую кромку о природный абразив.

– Да ладно тебе! – усмехнулся я. – Схлестнемся потом?

– Без проблем. На части порежу, – пообещал Бикмеев.

– Забились.

Не знаю, насколько хорошо Монгол рубится в ножички, на «Дне Старых Игр» его не было, сталкер находился в рейде… Интересное было соревнование. Представьте себе, как взрослые дяденьки и тетеньки, чуть не растирая слезы, доказывают – их засудили в лапте или в боях на подушках, а ведь они-то были лучше! Чего только не вспомнили!

Соревновались в «Штандер» и «Чиж», в «Сопку» и «Пристеночек», женский пол рвал нервы и жилы в «Классиках» и «Резинке». Последняя, пожалуй, самая зрелищная из женских видов старых дворовых игр. Пара девчат становится друг напротив друга, натянув специальную резинку ногами. А третья участница прыжками наматывает немыслимые узлы и узоры, которым позавидовал бы опытный боцман. Хитрость состоит в том, что выход из резинки девчонками осуществляется не банальным выпутыванием, а серией сложных прыжков, освобождавших ноги. Мужики порой тоже втихую пробовали освоить это искусство, как правило, быстро заканчивая экзерсисы порывом ненавистной резинки… А еще девчонки играли в какую-то замысловатую игру, когда под летящим в стенку мячиком совершаются немыслимые кенгурячьи прыжки. Учитывая, что юбки на соревнованиях короткие, а участницы свежие, разгоряченные, несложно представить, как бурно мы болеем за своих любимиц. Порой чуть ли не до драк дело доходит.

Там проявляются все качества соревнующихся. Вот где кроется настоящий характер, который невозможно скрыть во время таких игр, когда эмоции захлестывают, когда чувство азарта забивает все остальное. И уж точно все равны между собой. Здесь и проявляется, умеешь ли ты не то что коллективом – собой управлять? Да уж, много чего можно узнать о людях, которые живут с тобой в одном городе, просто поставив их в необычные условия. Или обычные… Условия детей индустриального общества.

Я нехотя отошел от края крыши и только сейчас заметил еще одну деталь.

– Что за железяка?

– Ты про эту спрашиваешь? – Монгол показал рукой на железный квадрат, лежащий на кровле. – Напрасно я тебя похвалил, не наблюдательный. Это люк. Спрашивал, попали ли мы внутрь? Через него и собирались. Но не успели, самолет прилетел. Сверху осмотрели, предварительно, ничего интересного там нет.

– Охренеть…

Мы вместе подняли довольно тяжелую крышку, и я, присев на корточки, с опаской заглянул в зловещую темноту внутренностей здания, заботливо разгоняемую тактическим фонариком Бикмеева. Ох! Жуть! Привязанные к внутренним скобам и перекинутые через толстый металлический прут, вниз змеились две девятимиллиметровые альпинистские веревки с жюмарами, самоблокирующимися устройствами для спуска и подъема.

– Не бойся, чудовища не полезут. Живого существа там нет.

– Думаешь, вообще пусто?

– Три дощатых поддона в углу. Ну, есть что-то под ними или нет, поручиться не могу. Позже проверим, сейчас не это главное. Там чисто и сухо, ничего не растет, кроме плесени, – вздохнул Монгол и добавил: – Придется дверь долбить. И окна. Геморрой страшный.

– А что, если гранатой взорвать, миной, ну, не знаю…

– Какой гранатой, Юра, о чем ты говоришь? – удивился сталкер. – Это железобетон, и очень хорошего качества, на домостроительном комбинате сделан, с проверкой ОТК! Тут разве что из ДШК выгрызать кусками. Сможет Эльза закинуть сюда ДШК, как думаешь?

– Вряд ли, – пробормотал я, не понимая, шутит татарин или же говорит серьезно. Монгол почти всегда разговаривает с исключительно серьезным лицом. Даже анекдоты так рассказывает. Восточный человек.

– Ты еще сюда посмотри, – предложил сталкер, подходя к углу крыши.

Ого! Нет, о-го-го! Суть я увидел сразу.