Стратегия исхода

– Да ладно, Алек, – сказал я, моя руки. Раковина активировалась инфракрасным детектором. – Старо, не находишь? В уравнении должен присутствовать человеческий разум. Он нас заставляет жениться, строить школы, писать законы. Природа бывает жестока. А рацио и сознание[174] не дают нам при первом удобном случае друг друга поубивать.

– Позволю себе не согласиться, – отозвался Алек, застегиваясь. – Я верую в доброту людей, каковы они есть. Именно рацио и суждения заставляют нас друг друга убивать. Перечитай Руссо[175] и избавляйся уже от этого своего кошмарного комплекса вины. Он тебя тормозит.

Алек снова открыл мне дверь.

– А руки вымыть не хочешь? – спросил я.

– Я сначала вымыл. Хуй – мой самый чистый орган.

Шагая по коридору, я обдумывал глубокий смысл этого замечания. Я мыл руки, дабы защитить других от себя, а не свои гениталии от чужой грязи. Неужто Алек во всем прав?

– Джейми! – позвал женский голос у нас за спиной. Карла. Вот черт. Что она тут делает? Диверсию задумала?

– Привет, Карла, – сказал я. – Прости, что не перезвонил. Совсем закрутился. – Она классно выглядела. Расслабленная – не то что на бирже.

– Да ничего. Хорошо, что пришел. Группа уже работает. Пошли.

– Группа?

– Моя фокус-группа, – сказала она. – Ты сообщение получил? Я наняла «ДДиД» для изучения всех, с кем встречалась за последний год. Узнать их впечатления. Реакцию. Больше часа не займет.

– Я читал в «Таймс», – сказал Алек. – Хит сезона.

– Я тут как бы занят, – извинился я. – Нам с Алеком к вечеру еще два ролика снимать.

– Все в порядке, Джейми, – завредничал Алек. – Анализ все равно только к полудню будет.

– Спасибо, Алек, – сказала Карла и взяла меня за руку. – Вот сюда.

И она поволокла меня по длинному коридору. Алек ухмыльнулся – мол, не я же с ней спал, – и отправился в свой наблюдательский рай.

– Ты уверена, что я подхожу? – взмолился я. – Ну мы ведь и не встречались толком. Только одну ночь. Вряд ли от меня будет польза.

– Не глупи. Твой честный ответ мне сильно пригодится. Правда.

– Можешь напоить меня кофе и выспросить, что захочешь. Я все честно скажу. Я как раз сегодня утром думал.

– Оставь это для группы, – сказала она и распахнула дверь с табличкой «Отклики на Сантанджело».

За столом сидели еще трое. Один – лет восемнадцати, не больше, еще один – минимум под шестьдесят.

– Здравствуйте, – приветствовал я мужчин, входивших в Карлу за последний год.

– Джейми? – Третий развернулся в кресле. Джуд!

– Ты? Ты спал с Карлой?

– Ага. – Он пожал плечами. – Познакомился, пока ты в Монтане был. Она хотела нас на биржу вывести.

– Но ты знал, что мы с ней…

– Только потом узнал. Просто, типа, так вышло…

– До начала никаких разговоров. – Появилась молодая ведущая с планшетом. Поправила наушники. – По окончании сессии болтайте, сколько душе угодно.

– Но мэм, – вмешался я. – Мы двое знакомы. Вы уверены, что это не помешает…

– У нас есть аналитические фильтры для учета дружбы и соперничества, – невозмутимо парировала она. Соперничества? – Просто отвечайте непринужденно и честно, как только можете. Если будете стараться, каждый получит чек на тысячу долларов.

Я ошеломленно смотрел, как Джуд потягивается в кресле. Почему он не сказал? Они двое говорили обо мне?

Не успел я определить свою роль в этом треугольнике, ведущая приступила к допросу:

– Начнем с методик соблазнения…

Карлиных партнеров попросили рассказать, какие ее действия их возбуждали, а какие нет. Я с изумлением узнал, что маневр с рукой в кармане применялся ко всем четверым и сработал на всех, кроме самого молодого – тот сказал, что перепугался. Правда, когда ведущая надавила, парень все-таки сознался, что, несмотря на страхи, у него встал.

– Теперь ее стиль, – продолжала ведущая. – Что вам ближе – распущенные волосы или собранные?

Карлины бывшие обсудили сравнительные достоинства собранных («хочется их распустить» и «библиотекарши возбуждают») и распущенных («не знал, что у нее их так много» и «естественнее, и явно готова к сексу») волос. Бесстрастная ведущая спрашивала и спрашивала, предлагая нам оценить все Карлины поступки по очереди, говоря о них, будто о характеристиках продукции. Как ни странно, единодушие в наших рядах меня утешило. Особенно когда речь зашла про утро.

– Я понял, что она хочет сворачивать дела, – сказал Джуд. – Она так держалась, словно мы сделку провернули.

– Ага, – согласился я. – Утром я бы повторил, но она сидела себе и газету читала. Я от этого почувствовал себя каким-то ничтожеством.

– А вы не восприняли это как избавление от ответственности? – спросила ведущая.

Я обернулся к одностороннему зеркалу. Карла сидит там, я знал. Так вот что она пытается сказать? Что я свободен от обязательств?

– Я хотел ответственности, – сказал самый старший, технический директор компании, выпускающей микрочипы. – Я думал, может, ей хочется, чтобы ее удержали. Со мной такое бывало. А при свете дня сделал вывод, что я для нее слишком стар. Или что она проглядела наши финансовые отчеты и решила, что я недостаточно богат.