Стратегия. Колония

Года три назад во время очередной моей побывки мы с отцом за хорошим коньячком смотрели попутный сериал, по ходу традиционно заводя разговор. Касался он тех людей, с которыми по жизни локтями соприкасаешься. Автор сценария, желая подбавить в сюжет перчику, матрично вводил в круги общения героев долбней — известный прием. Конкретно в этой серии юная дева, подруга главного героя, в критический момент, когда всем — и зрителям, и самим участникам сцены — было понятно, что пойманного супервражину нужно хлопнуть на месте, повисла на локте мужика, скулежно взывая: «В паспорте у него не написано, что он бандит, а, наоборот, написано, что он гражданин, живет по какому-нибудь Кривоколенному, 5, прописка у него имеется». Отпусти, мол, гада, любимый, он больше не будет!

Брутального вида любимый поиграл челюстями и скрепя сердце отпустил, — перед заключительными титрами серии вся тесная компания парилась в местном зиндане, и все благодаря оперативно организованной отпущенным врагом засаде… Классика, в общем, простейший способ добавления плотности в сырой сюжетный раствор, дураки в штабе, третий сорт.

— А еще заведомого предателя любят с собой таскать. И постоянно устраивать посреди триллера «Дом-2» с «отношениями между людьми», зритель такое любит, — вспомнил я.

— Знаешь, сына, чем отличается житейски опытный человек от такого героя? — сказал папка, вставая для очередного подхода. — Он сразу видит негодное. Практически мгновенно. Человек сказал в ответ всего пять слов, а тебе уже все понятно. Никаких доказательств и пояснений не требуется, ты уже понял, что реципиент, получая от тебя, казалось, вполне здравые суждения, реагирует неадекватно. В таких случаях ждать не стоит, просто отлепи его от себя. Или, если уж совсем никак, определи ему жердочку, где он навредить не сможет. И все будет хорошо. Повторю: если с первых минут общения у тебя появилось стойкое убеждение, что человек не годен для чего-либо умного, — не занимайся выяснениями. Таких людей просто не должно быть рядом с тобой. Не вникай в их сложности и не ищи им оправданий, бери в руки ножницы. И тогда в нужный и важный момент тебя никто не схватит за локоть с дурными инициативами. Делай так, чтобы подобных людей рядом с тобой не было.

— Слишком уж таких много, пап.

— Так ты фильтруй, сына! Наиболее опасен не тот, кто сам олух и слюнтяй, а тот олух и слюнтяй, кто сам не может, но и в тебя не верит, хотя какое ему дело… Но он не верит и активно пытается влиять на твои решения.

— А если это жена, как быть? — ухмыльнулся я. — Глаза застило, а распознал поздно.

— Бывает и так, — усмехнулся отец, наливая в стаканы янтарную жидкость на палец. А пальцы у него эге-гей… — Что делать, решайся на действие сразу по выяснении, все так же быстро. Кстати, потому я и развелся с первой женой, Федя. Иначе тебя, сына, у меня и не было бы… И вот еще что: тренироваться надо вовремя.

— Как это?

— Пожить немного, как сейчас говорится, по понятиям, в жестко регламентированном социуме с прозрачными отношениями. После такой практики все наносное легко фильтруется. Посидеть или послужить. Сразу становится понятным, что в нормально организованном коллективе «Дома-2» не бывает… Тебе не предлагаю, отслужил ты исправно, да и сейчас мотаешься по таким местам, где человека сразу видно. И надеюсь, что сказанное тебе вполне понятно, а должный опыт уже имеется.

— Не совсем, — признался я тогда. Кому же признаваться, как не папке.

— Тогда мы выпьем за то, чтобы это «совсем» наступило как можно быстрее.

Исходя из этого, я Себастьяну барьер и поставлю, скорее всего.

Что еще по соседям… С Доусоном мне все понятно.

Нет, вопросы там есть и будут, но в стратегическом плане городок мне уже неинтересен. Будем дружить и торговать, может, позже кто-то переметнется к нам. Торговля же — дело житейское. Но Гоблин, морда сталкерская, толком так и не смог рассказать мне о доусонском рынке, спасли лишь видео и снимки. Нельзя Мишку брать на такие операции, никак нельзя, не его это стезя — по рынкам ходить. Во время посещения торговых рядов Сомов успел закорешиться с десятком каких-то мутных чуваков, забиться на пьянки, успешно влезть в две свары, а вот по ассортименту и ценам… Однако ясно, что главная торговая точка Доусона — обыкновенный блошиный рынок, где торгуют в основном «предметами переноса», то есть тем, что перелетело в этот мир вместе с комнатами попаданцев. Серьезные сделки там не заключаются, да их практически и нет, серьезных.