Стратегия. Колония

— Так и осталась в Америке: ни один пароход не брался перевезти ее в Европу целиком… Дерево любит влажность. Кора калифорнийской секвойи очень толстая — до тридцати сантиметров, с необычным свойством: при соприкосновении с огнем обугливается и превращается в тепловую защиту. Эффективный тепловой щит, работающий по принципу, сходному с теплозащитой возвращаемых космических аппаратов. Древесина несъедобна или даже ядовита для обычных вредителей: термитов и муравьев. По этой причине секвойю используют в наружном слое досок стены. Начиная с тридцатых годов и до начала шестидесятых пластинки из секвойи использовались как перегородки между пластинами аккумуляторных батарей автомобилей и самолетов — древесина может выдерживать кислую среду, не теряя формы. Что еще… Секвойя очень быстро растет, а живет больше двух тысяч лет. Парочка показательных примеров: одно дерево достигло диаметра в два и одну десятую метра за сто восемь лет, а выход вторичного леса с одного гектара в год составил почти тридцать кубометров древесины. Очень устойчива к гнили, связанной с влажностью. Не является чем-то необычным при бурении колодцев в местах ее произрастания в ложе ручьев наткнуться на ствол, пролежавший там не одну тысячу лет. Древесина в шурфе оказывается здоровой и хорошо выглядящей… Вот так.

— Дров-то сколько! Хана лесочку, — констатировал Хвостов, фотографируя величественный массив. — Сотников все вырубит.

— Ты ненормальный! — заорала Ольга. — Как можно говорить такое, дерево внесено в Красную книгу!

— Это там оно было краснокнижным, уважаемая. А здесь их немерено, не сосчитать, — парировал слесарь. — Лесосеку ставим. Интересно, древесина эта благородных пород?

— Когда-то его так и называли: «красное дерево», — мечтательно произнес Эйнар Дагссон, за месяцы пребывания на Платформе изрядно подрастерявший «зеленые убеждения».

— Ну вот! Лаготделение забабахать, и всех зэков сюда, пусть валят. Синему — колониальный шлем и стек в правую руку.

Нормально мы начинаем колонизацию. Некоторые уже гулаги запланировали.

Кстати, а как их валить-то? И пилить. Во задачка.

Полоса реликтового леса тянулась километра на полтора и так же резко обрывалась, как начиналась тут.

— Не туда смотрим, братва! — неожиданно гаркнул Гоблин с кормы. — Объект на холме! Недвижимость.

Я резко обернулся и показал Мауреру скрещенные на голове руки. Стоп!

— Бинокль!

Небольшая группа деревьев частично скрывала явно рукотворный каменный объект — одинокую башню, целиком открывающуюся с этого ракурса. Невысокая, крепкая. И частично обвалившаяся.

— Возле Южного Форта остатки такой же на мысе, — заметила Катрин.

Сердечко забилось чаще.

— Где-то здесь есть форт! — опередила меня Zicke.

— Группы, за оружием. Мужики, пошли лодки сбрасывать.

Оба экипажа «Зодиаков», мужской и женский, кинулись за снаряжением, а мы с парнями пошли спускать лодки на воду. Быстро откинули на корме специальную аппарель, забросили концы на брашпиль, и вскоре легкая флотилия закачалась у бортов «Клевера».

— Катрин, страхуешь Кастета. Сами вперед не лезьте, — напутствовал я сталкеров и поднял руку. — Пошли, пошли!

«Зодиаки» быстро и красиво разошлись во фронт и резво помчались к берегу. Группы были без пулеметов: вряд ли они пригодятся на склонах. Мужики отправились с излюбленными стволами: АКМ со «Стимпанком-12» у Кости и четырнадцатизарядный Kel-Tek KSG со спаренными магазинами и «Тигр-9» у Сомова. Вот же лось, постоянно два ствола таскает… Да еще по две гранаты на каждого — «эфки». У Катрин тоже АКМ, а у Ленни — разлюбезный «томми».

Насколько этот каменистый склон крут? Вроде не очень. Я вгляделся. Прочесов, старых и свежих, на склонах не видно, сломанных веток в зацепах на кустах тоже. Опустил бинокль пониже — падежа камней на галечный пляж не заметил. Нормально, заберутся быстро.

— Светлана, давай к «максиму».

Доктор сразу растерялась, захлопала ресницами.

— Федор Дмитриевич, может, не в этой ситуации… — попробовала отвалить докторша.

— В этой, Света, в этой.

Обучение стрельбе из всех видов оружия проходили все члены экспедиции. Пусть теперь прочувствует ответственность. Не на полигоне, а тут, в реале. Тем более что рядом стою. Может, в следующий раз таблетки не такие горькие вручит.

Проклятье, как же мне хотелось самому взбежать по склону!

Плюнуть на командование и рвануть к объекту: все навыки, весь мой опыт просили именно этого. Естественно, я искренне считал, что лучше всех смогу разобрать эту ситуацию и первым увидеть все нужное, вовремя заметить опасности или оценить необычный след… У Феди все рецепторы на такое дело заточены!

Нельзя, бремя начальника давит на плечи, я должен видеть всю картинку, ибо в любой момент Маурер может заорать, что РЛС выпасла какое-нибудь чужое судно или чего похуже. Типа гигантского амазонского крокодила-мутанта в отмороженном состоянии.

— Юра, может, шар поднимем, а? — неуверенно спросил я.

— Да бесполезно его поднимать, командир, — ответил Вотяков, посмотрев на облака. — Ветер порывистый. Мотать устройство будет, как бумажку на автостраде.