Стратегия. Командировка

Дорога пока в отличном состоянии. Мне подумалось, что в момент удара в Апшеронске жила нормальная община, организованная: за дорогой явно следили. Брошенных машин нет, а должны быть, если их не прибирали позже. Встречаются только битые. Нигде не видно валяющихся на асфальте кустов и лежащих поперек трассы деревьев, один раз даже заметил пятно кустарного ямочного ремонта, вроде того что производят у себя в секторе ребята из Нового Шахе.

И это сообщество нормальных людей, готовых жить и созидать, единомоментно убила Судьба из Космоса! Вот не сука ли она? От таких мыслей на душе стало погано до изумления. Разговаривать не хотелось.

Какое-то время я тупо смотрел в окно и читал таблички типа «Водитель, помни! Скорость на дорогах 90!». Какие там девяносто, в задницу… Вселенская напасть по-прежнему делала свое дело: на полотне появились воронки от ударов несгоревшей в атмосфере каменной или железной небесной мелочи — их латать уже некому. Вдобавок ко всему пошел сильный дождь, настоящий, проливной, дорога стала скользкой. Тяжелые капли барабанили по крыше, создавая монотонный шум, дворники еле успевали снимать со стекла потоки воды, видимость снизилась, скорость опять замедлилась. Трахома, сплошная тоска!

Похоже, в мои расчеты вкралась ошибка — дорога жрет больше времени, чем я предполагал.

Поняв, что устал от всех этих напрягов, как собака, решил немного отдохнуть и перебрался назад. Пристегнулся ремнем поперек живота — у Гоба есть нехорошая манера тормозить резко, — поворочался и попытался уснуть. Получилось.

На целых пятнадцать минут.

— Командир, разлепись! Здесь сворачиваем, а? — гнусный и образцово невежливый голос ворвался в короткое небытие, как ураган.

Кто-то бесцеремонно тянул меня за ногу. Проклятье, что? На хрена! Где я? Резко рванулся, забыв о ремне, выругался и кое-как сел, первым делом посмотрев на часы. Голова тугая, дурная… Надо же было суметь так глубоко провалиться за столь короткое время! Говорят, японцы так умеют делать, на обеденных перерывах — для профилактики инфарктов. Но я-то не японец.

«Егерь», тихо урча двигателем, стоял на развилке.

— Черт его знает, дай карту…

— Держи. И термос возьми рядом, глотни кофейку. Так что, тут сворачивать?

— Так точно… Сворачивай потихоньку, сейчас очухаюсь.

Уф-ф… Я осмотрелся. Вот оно, Дикое Поле.

Ровная, как стол, равнина разбегалась плоским кругозором, потому и панорамы города не видно. Да и не очень хочется, если честно, извиняй, Майкоп, нам не до тебя.

А что позади? Вдали в сером мареве смутно просматривается угловатый абрис трехкилометровых вершин Северо-Западного Кавказа. Ближе — лесистые холмы.

Машина, покачиваясь, ехала по лесной дороге.

Выбранный заранее съезд позволяет нам без засветки обойти большой город с запада, что и требуется, никто не заметит, большая часть этого участка пути проходит по лесу. Грунтовка хреновая, неухоженная, и это нормально. Если практически во всех южных городах России на магистралях и центральных улицах относительно чисто, то на грунтовых дорогах — кисло, особенно после дождя. Даже если это улицы пригородов. Администрации вечно не до них — чего тут парадного? Поэтому грейдеры проходят раз в пять лет, ливневых канав никто не роет, тротуаров порой просто нет. Чего же тогда требовать от дороги лесной? Пробили — и ладно, и на том рахмат.[8]

Примерно через семь километров езды лесными загогулинами верная «воровайка» наконец выбралась к мосту через реку Белую. Три километра — и мы выйдем на ключевую в маршруте трассу Р-253.

— Стоп! — крикнул я, едва мы подъехали к переправе.

— Что ты так пугаешь! — возмутился вздрогнувший Сомов, резко останавливая машину. — Понос прихватил?

— Мужик какой-то стоит на берегу… Елки, да он рыбу ловит! Так, надо побеседовать.

— Может, ну его? — усомнился Мишка. — Не к добру все эти контакты с местными, опять в задницу залезем.

— Мирный человек. Информация зарез нужна, Мишка, информация… Автомат оставлю, чтобы не пугать. Прикрой, если что.

Гоблин остался наверху возле авто, а я полез по склону вниз.

Сидящий со спиннингом в руках маленький седоватый дедок лет семидесяти услышал, мельком глянул и вновь продолжил крутить катушку. Рядом лежал еще один спиннинг — да он и нахлыстом может, по-разному пробует! А что, на безлюдье рыба в реках и водоемах, искусно угробленных техногенкой, восстановится очень быстро.

— Бог помощь, дедушка!

— И тебе в добрый путь, — сомнительно ответствовал ветеран-рыболов.

— Неужели форель появилась?

— Есть немного.

То да се, вы откуда и куда, а как тут у вас — постепенно мы разговорились, абориген был не прочь поболтать, скучно одному сидеть. Сам из местных, живет в двух шагах отсюда, в Приречном. Дедок оказался отличным собеседником, человеком широких взглядов, с весьма оригинальным чувством юмора.

— Бабка моя ухи просит. На тахте лежит, кряхтит. Она у меня молодая, на двадцать лет меньше меня прожила, вот ума и не набралась, ведьма… Представляешь, поехала на «москвиче» в город, на базар, и воткнула машину в осину! Вдребезги!

Представив охающую на перинах женщину, я участливо спросил: