Стратегия (ЛП)

Мой разум включается, и я стучу ручкой по альбому с набросками. Это мой шанс продвинуться вперед и напомнить Феликсу о том, что умею.

- Думаю, подойдет ткань с узором-сеткой в стиле Джона Алдера, который вам так нравится. Золотой и кремовый...

- Кремовый, - перебивает Елена. Она достает свой телефон и исступленно постукивает по нему, бросая сияющий взгляд на Феликса. - Мы с Фионой говорили об этом сегодня утром, можете в это поверить? Я говорила о том, насколько вечен этот узор.

У меня отвисает челюсть. Я буквально замираю от шока. Внутри моей головы я кричу на себя, молю очнуться и хоть что-то сказать. Но она уже поднимает свой телефон.

- Если вам нравится эта идея, у меня есть поставщик на тридцать первой улице, у которого в запасе имеется подходящая ткань.

Воздух покидает мои легкие с шумом, и я поворачиваюсь к Феликсу, который прямо сейчас улыбается.

- Я и правда люблю эту ткань, - говорит он, вертясь на стуле. - И это было бы хорошо... - Он садится ровнее. - Хорошая работа, Елена.

Напротив, Алиса выгибает бровь, напряженно глядя на меня. Потому что я все еще сижу здесь как дура. Вот только, что я могу сказать? Это настоящая жизнь. Крик "Ты лживая ведьма!" лишь заставит меня выглядеть, словно хренова сумасшедшая.

Мои зубы стискиваются, когда поворачиваюсь на стуле и смотрю на Елену. Она, даже не морщась, улыбается мне. Моя улыбка такая широкая, что щеки аж болят.

- Знаете, мне пришло в голову, что в хозяйской спальне тоже слишком много синего цвета. Миссис Пейтон определенно будет против него и там.

- Вероятно, - соглашается Феликс, сидя во главе стола.

Я продолжаю смотреть на маленькую мисс Воровку.

- Что ты предложишь на это, Елена? Или ты забыла одну из многих бесед, что мы вели сегодня утром?

Она краснеет.

- Ну, я... мы могли... - Она покусывает нижнюю губу.

- Все в порядке, - говорит Феликс. - Уверен, ты можешь поработать над этим с Фионой. Принесите мне цветовую схему к обеду. - И словно он только что не дал мне своими словами кулаком под дых, Феликс встает. - А сейчас я собираюсь прилечь. Если офис не будет объят огнем, то я не хочу, чтобы меня беспокоили.

За своим столом я даю себе некоторое время на передышку, опуская голову и прижимаясь лбом к холодной стеклянной поверхности. Что ж, возвращение на работу раньше времени было ошибкой. Но у меня есть время.

Или я могу просто уйти. Представляю это и то, как хорошо бы себя почувствовала. А затем... Что? Что я буду делать?

К счастью, мой телефон отрывает от этих раздумий. Мой голос тих, когда отвечаю, не поднимая головы от стола.

- Алло?

- Фи, милая моя, как ты?

Моя мама. Ее интеллигентный вкрадчивый голос с английским акцентом одновременно успокаивает и раздражает.

Успокаивает, потому что это мама, женщина, которая обнимала меня, пока я плакала, укладывала меня в постель каждую ночь до четырнадцати лет. Раздражает, потому что она никогда не устает. Она совершенна. О, знаю, у нее есть свои недостатки, но для меня она всегда будет ошеломляющей и крутой, несмотря на неуместные светлые волосы.

- Привет, мам. Я в порядке.

- Твой голос звучит так, словно ты уткнулась лицом в подушку.

Очень близко к истине. Я сажусь ровно и убираю волосы назад от лица.

- Здесь плохой сигнал. Я на работе.

- Прекрасно. Я собиралась сказать тебе, как сильно горжусь, что ты занимаешь данную позицию. Я бы не могла быть более счастливой, Фиона.

Верно. Рваное дыхание застревает у меня в груди.

- Спасибо.

- И знаешь, если ты будешь ее держаться, то скоро откроешь свою собственную компанию по дизайну. - Она пытается меня воодушевить. Но я знаю маму достаточно хорошо, чтобы услышать ее отчаянную просьбу: Прошу, Фиона, держись этого места. Не бросай все на этот раз.

Я слушала этот тон ее голоса каждый раз, когда меняла специализацию. Всякий раз, как просила о том, чтобы начать изучать новый инструмент или заняться танцами. Я не могу ее даже винить, потому что бросала все те классы и лагеря спустя всего несколько дней.

Морщась, я поворачиваю кресло от открытого пространства офиса лицом к окну.

Мама продолжает трещать.

- Как дела у Айви и Грея? И у малыша?

- Все прекрасно и хорошо. Лео стал больше. - И громче.

- Он красивый? - Моя мама была с ними во время родов и мгновенно стала любящей бубуличкой - как она настаивает, чтобы мы ее называли. - Я говорила тебе, у него мои глаза.

Не могу удержаться от смеха.

- Мама, у него голубые глаза. - У нее же они зеленые, как и у меня.

- У всех малышей глаза голубые. Они поменяются. И станут, как мои.

Все вокруг признают, что у Лео глаза Грея. Вплоть до оттенка голубого цвета. Но я не спорю.

- Как твоя работа? - спрашиваю вместо этого. Моя мама владеет пекарнями. Предполагалось, что Айви начнет с ней работать, но она решила стать агентом, как и наш отец.

Не знаю, кто более был от этого шокирован - мама, папа или я. Айви ненавидела то, как работа отца украла его от нашей семьи почти так же сильно, как и я. И тем не менее, она стала агентом и, черт, я влюбилась в футболиста.