Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   - Дон Микеле, - снисходительно произнёс Сарваш, - вы же опытный человек, значит должны понимать, что прибыль и успех - вещи приходящие и так же быстро уходящие.

   - Я и Роберто Кальви держим миланскую биржу на коротком поводке, - не без удовольствия произнёс Синдона, - всё под контролем и здесь и там.

   - Долго собираетесь раскачивать цены на акции вверх-вниз? - ненавязчиво поинтересовался Сарваш

   - Сколько потребуется. Сейчас за доллар дают 825 лир. И я говорю тебе, это не предел. Бономи предлагает мне продать ей Генеральное общество недвижимости.

   - Так продавайте.

   - Чёрта с два. Что я, зря покупал те акции у Ватикана? Нет, эта компания нужна мне самому больше, чем Бономи.

   Сарваш даже догадывался почему - через компанию очень удобно превращать деньги мафии в государственные облигации. Но вслух он только назидательно сказал:

   - У биржи есть неприятная особенность - цены на ней не могут бесконечно расти.

   - О, только не пугай меня. Я лучше тебя знаю о взлётах и обвалах.

   - И, наверное, можете их точно предсказывать, - с легкими нотками издёвки произнёс Сарваш.

   - Что-то ты сегодня слишком дерзкий.

   - Я всегда такой по вторникам.

   - Тогда скажи мне, - с лёгкостью в голосе предложил Синдона, - какие у нас перспективы на ближайшее будущее? Что, по-твоему, будет твориться на бирже? Выдай-ка мне прогноз, как ты можешь, быстро и метко. Давай.

   Сарваш внимательно посмотрел на "Акулу", на его светящееся от предвкушения прибыли лицо и не смог отказать себе в удовольствии сказать:

   - Я думаю, в ближайший месяц биржа принесет вам уйму сюрпризов. А меньше чем через год вы станете банкротом.

   - Да неужели? - сникнув, тут же произнёс Синдона.

   - Дон Микеле, взгляните правде в глаза, ни один ваш банк не выдержал бы и первой проверки самым бесталанным ревизором. Вы же не умеете прятать концы в воду, даже не стараетесь. Спекуляции на двадцать миллиардов долларов по всему миру не самое безопасное занятие.

   - Это не спекуляции, а новаторство, в котором ты ничего не понимаешь.

   Сарваш лишь ухмыльнулся:

   - Да, наверное, я многого в этой жизни не понимаю, потому что все ваши начинания должны лопнуть, ведь у вас никогда не было тех самых двадцати миллиардов.

   Синдона долго молчал, прежде чем каменным голосом произнести:

   - Пошёл вон.

   Сарваш с довольной улыбкой поднялся с места и направился к двери, когда услышал недовольное ворчание:

   - И за что я только держу тебя. Другого бы уволил за такое хамство не задумываясь. Ты слишком много времени ошиваешься в экономическом департаменте. Это оттуда у тебя такой пессимизм, от этой Боффи?

   - Хорошо, я учту критику, - пропустив последние слова мимо ушей, произнёс Сарваш. - Когда будет надвигаться новая Великая депрессия, я обязательно скажу вам, какие чудесные годы нас ожидают.

   - Вон!

   Сарваш не стал испытывать терпение начальства и удалился. Его не особенно волновал гнев Синдоны и возможное увольнение. Новую работу он всегда сумеет найти. Да, возможно из-за увольнения он не сможет завершить начатое, но теперь это не так уж и принципиально. Ведь роман с Карлой куда интереснее финансовой аналитики. Хотя бы потому, что она как-раз-таки считает иначе. Карла вообще всё предпочитает делать и говорить наперекор. Фантастическое упрямство. И в этом состоит её очарование. Слишком велик соблазн покорить упрямицу, сломить все барьеры, а после посмотреть, что из этого выйдет. Станет ли Карла послушной и робкой в его объятиях, или же природная дикость и непокорность в ней неистребимы?

   Да, такие планы бродили в голове Сарваша в отношении Карлы. В конце концов, он слишком стар для банальной романтики и любовной идиллии. То, что называют простыми человеческими отношениями для него осталось пройденным этапом ещё лет двести назад. А Карлу все ещё беспокоит его кажущаяся молодость...

   В одну из ночей, что Ицхак остался у неё, Карла сказала:

   - Скоро я тебе наскучу, и ты уйдешь к какой-нибудь молодой практикантке. И оставишь меня, наконец, в покое...

   - Раз ты заговорила об этом, значит тебе не всё равно, уйду я или нет, - заметил Сарваш и ехидно улыбнулся.

   Судя по тому, как нервно Карла сжала простынь в руках, она была готова запустить в него подушкой, но отчаянно это желание подавляла.

   - Что такое? - спросил он, - пять минут назад мы занимались любовью, а сейчас ты говоришь о расставании. Я тебя не понимаю.

   - Всё правильно. Я не понимаю тебя, ты не понимаешь меня. Ты не хочешь со мной ни завтракать, ни ужинать. Я не хочу бывать с тобой на людях. Наши отношения бесперспективны и были таковыми с самого начала. Зачем мы тогда их продолжаем?

   - Я - потому что люблю тебя.

   - Брось...

   - Не могу. Не в моих правилах расставаться с любимой и желанной женщиной, даже если она об этом просит.

   - А если я изменю тебе? - Карла испытующе посмотрела на него. - Найду кого-нибудь помоложе тебя, например, студента экономического факультета.

   - И что ты с ним будешь делать? - усмехнулся Ицхак. - Извини, но роль матери великовозрастного мальчика тебе не особо подходит.