Стратегия обмана. Трилогия (СИ)

   Денег Алекс так никто и не прислал. Пособия по безработице едва хватало на скромную жизнь, учитывая, что ни фунта из неё не приходилось тратить на еду. С Джейсоном Алекс рассталась больше месяца назад. Ей очень хотелось крови. Она вспоминала уроки, что преподали ей белые кровопийцы в своих тёмных подземельях - меньше двигаться, больше лежать или сидеть, не тратить сил впустую. За две недели такого улиточного существования всё вокруг окончательно осточертело. Алистрине пришлось собрать вещи и идти искать квартиру подешевле и донора посговорчивее.

   С сумкой наперевес, где лежали скромные пожитки, Алистрина забрела в толпу демонстрантов на площади. Алистрина было подумала, что люди протестуют против войны во Вьетнаме, но приглядевшись к плакатам и транспарантам, она прочла:

   "Один голос - один человек".

   "Самое главное из всех гражданских прав - право жить".

   "Не будет дискриминации при приёме на работу - не будет безработицы".

   С последним Алистрина была согласна на все сто процентов, так как ничего актуальнее на сей момент для неё не было.

   Алистрина приметила одного рыжеволосого парня в очках, что нёс плакат: "Покончим с махинациями с границами избирательных округов и имущественным цензом". Завязался разговор и Алистрина присоединилась к шествию:

   - Шеймас Перри, - представился рыжий, - я из Североирландской ассоциации гражданских прав.

   - Алистрина Конолл. - Она пожала ему руку. - А что не так с границами округов?

   - Ты что, никогда не интересовалась выборами?

   - Если честно, нет. Какой в них смысл, если всегда побеждают протестанты?

   - А знаешь почему? В городской совет можно выбрать двадцать четыре депутата - от протестантов шестнадцать, а от католиков только восемь. И это при том, что нас, католиков, в Дерри в два раза больше протестантов. А всё потому, что во власти жулики и расисты. Они применяют джерримендеринг - делят избирательные округа так, что католикам никогда не быть в городском совете в большинстве. Англичане это делают давно и во всем. Когда они были протестантским меньшинством на католическом острове Ирландия, они решили поделить Ирландию так, чтобы стать протестантским большинством в маленьком Ольстере. Так и сейчас. Власти постоянно перекраивают карту округов, как только меняется расклад политических сил, лишь бы большинство в округе шло за юнионистами. Вот у тебя есть квартира?

   - Я снимала, - Алистрина встряхнула плечом, указывая взглядом на сумку, - но сегодня пришлось съехать.

   Активист Шеймас отреагировал странно, то ли обрадовался её трудностям, то ли вознегодовал от несправедливости:

   - Вот видишь! Пока ты не владелец или не арендатор жилья, ты вообще не можешь участвовать в выборах. Правительство отняло у тебя право на достойную жизнь, а вместе с ним и право голоса.

   Алистрина согласно кивала, и внутренне приходила в ужас от страны, в которую попала. Что это за британская демократия? Видимо как в Древней Греции, когда голосовал демос, а женщины и рабы прохлаждались в сторонке.

   Марш в защиту гражданских прав двигался в сторону центра города. Оборачиваясь, Алистрина вчитывалась в плакаты, что несли позади:

   "Дайте людям жильё за доступную плату".

   "Скажем нет дискриминации и апартеиду в Ольстере".

   Впереди послышались крики и ругань. В рядах демонстрантов началась суета. Алистрина не сразу поняла, что происходит, но когда увидела, как полицейские выхватывают из толпы демонстрантов и принимаются методично избивать их дубинками, смекнула, что пора делать ноги.

   Люди заметались, кто-то побросал плакаты, а кто-то стал отбиваться ими от озверевших стражей порядка. Алистрина принялась искать взглядом своего нового знакомца и в людской суете едва заметила, как он, согнувшись от боли, стоит на четвереньках, а полицейский пересчитывает дубинкой его ребра. Алистрина не стала долго раздумывать, а просто опробовала приём рукопашного боя. Она запрыгнула увлекшемуся стражу порядка на спину и слегка придушив, вырубила его одним ударом. Во всеобщей свалке никто её маленькой победы не заметил - ни свои, ни, что главное, чужие. Она поспешила к рыжему парню. Откашливаясь, он шарил рукой по асфальту в поисках своих очков. Алистрина нашла их первой и поспешила водрузить их ему на нос.

   - Шеймас, плохо тебе, да? Пошли отсюда скорее.

   Парень с трудом поднялся на ноги - сбитое дыхание ещё не пришло в норму. Алистрина перебросила его руку через своё плечо и потянула в закоулки, в надежде затеряться в хитросплетении маленьких улочек.

   Минут через пять парень немного отдышался и от женского плеча учтиво отказался. Они стояли одни во дворе серого унылого дома, впрочем, весь католический район города был полон однотипных унылых серых домов.

   - Тебя по голове не ударили? - переводя дыхание, спросила Алистрина.

   - Нет, - сбивчиво выговорил Шеймас.

   - Точно?

   Он кивнул.

   - Это хорошо. Внутри что-нибудь болит?

   - Только спина. Специально подставил, чтоб не отбили чего.

   - Ладно тебе отнекиваться, - не поверила она. - Я же вижу, как ты дышишь. Небось, первый удар был в живот. Тебе надо в больницу. Вдруг разрыв внутренних органов.

   - Нет уж, - отмахнулся он, - дома отлежусь.