Стратегия оборотня

— Не знала? Да и все равно. Иди спать. Я с ног валюсь.

— Подожди! — я даже руку вскинула, как будто собиралась его жестом остановить. — Эрк… а может быть такое, что ты отказываешь… ну, девушкам отказываешь по этой причине?

Он улыбнулся:

— Я не отказываю девушкам. Я отказываю только тем, кто перед признанием в чувствах сначала навел обо мне все справки, а уж потом подкатил. Предпочитаю дам, которые никакого отношения к академии не имеют.

Мне нечего было возразить — лишь руками развести могла. Да, мы с Триш расспрашивали кое-кого об Эрке, но никого из ближайших друзей. И узнавали вовсе не о родословной, может, только потому нам никто об этом и не сказал. Или думали, что и без того известно, или просто отвечали на прямо поставленный вопрос — есть у Эрка пассия и нет. Но сейчас любые объяснения прозвучали бы пустым оправданием. Он ведь тогда мне даже не нагрубил — просто отшил. А девушек себе ищет подальше от знающих. Чтобы не путалось честное с меркантильным? Но Эрк сам по себе впечатляющий — да ни одна девушка не станет рассматривать за его внешностью и характером каких-то дополнительных бонусов! Но и это звучало всего лишь оправданием. Потому я не стала спорить и доказывать свою невиновность — да и слишком много времени прошло, пора уже и забыть. А теперь и простить, раз так.

Даже комната была огромной — я таких пространств в жилых помещениях и не припомню. Усталость была жуткой, ноги гудели, а после того, как скинула туфли, принялись гудеть с угрожающим звуком, но мне так хотелось осмотреться, почувствовать себя хотя бы ненадолго богатенькой девочкой, которая ни в чем себе не отказывает. Вид на город с такой высоты был лучше любой картины, серые стены, которые на ощупь оказались шероховатыми, привлекали к себе не только взгляд, но и вызывали желание непременно погладить. Разделась и проникла в прилегающую ванную — и там сошла с ума окончательно. Я никогда не была завистливой, вообще не понимаю, что на меня нашло, но отчего-то хотелось визжать. И душевая кабина, и ванная — все отдельно. Все блестит, переливается, а стены обиты темно-коричневым синтетическим мрамором. Возможно, что у Эрка и не паранойя… я это поняла только после того, как увидела ванную комнату. Кто знает, на что готовы пойти женщины, чтобы оказаться здесь и лучше на всю жизнь задержаться? А в доме самого командора, наверное, еще круче? Хотя вряд ли может быть намного круче — это уже даже представить невозможно.

Кири… Сын самого командора Кири…

Я слишком хотела узнать его имя, а в голове крутилось только «Кири» — как отголосок какого-то ненужного воспоминания. Человек, стоящий за моей спиной — я чувствовала его дыхание и ту знакомую силу, которую ощущала всякий раз, едва ему стоило оказаться рядом — носил другое имя. Его я не знала. Я его никогда не слышала.

— Вспоминай, Дая, — улыбка в голосе.

И больше ничего не надо. Только ответить его же именем — и точно тем же тоном. Если от моего голоса он получает то же удовольствие, которое я от его, то его тоже проберет до самых костей. Только для одного этого надо знать. Я развернулась резко. Точно, он улыбался. Безупречный.

Я положила ладонь ему на грудь, с вяжущим удовольствием провела пальцами по гладкой коже, обвела сосок, спустилась на живот. Вертикальные зрачки сузились и превратились в тонкие полоски. Ему нравится. Ему нравится все, что я делаю, как мне нравится все, что делает он. Уверенно скользнула рукой еще ниже, коснулась члена — возбужденного, каменного. Без стыда начала поглаживать — без страстного напора, но я хотела сделать хоть что-нибудь. Сон — не место для неловкостей. А крокодильи глаза бывают только в сновидениях.

— Любимая, — он положил руки на мои голые плечи, повел вниз — я готова была взвыть даже от такой ласки. — Ты самая красивая, я это всегда знал. Но приятно узнать, что ты сегодня сама сделала шаг ко мне.

Он явно говорил не о моих нежных заигрываниях с его членом. Но и остановиться не могла, обхватила пальцами, усиливая нажим. Он выдал короткий стон.

— Какой шаг, любимый?

— Не так быстро, Дая. Я хочу оставить самое приятное до реальной встречи.

— Ты поэтому никогда меня не целуешь?

Он положил ладонь мне на щеку, наклонился, но прижался лбом к моему.

— Поцелуй — это, возможно, самое важное, что случается у влюбленных. Я готов ждать хоть вечность.

— Чего ждать?

— Но я очень тебя хочу.

И его руки притянули к себе тесно, до стона. Заставили изогнуться и ощутить каждой клеткой тела наше обоюдное желание не останавливаться, слиться окончательно. Поцелуй в шею — не мягкое касание, а почти жадный укус. Он тоже едва держится. А зачем мы держимся?

Я проснулась и сразу села, прижала руку к груди, потому что в ушах застучало в ритме сердца. Кажется, не кричала. Едва отдышалась, посмотрела в сторону. Вздрогнула и спросила:

— Эрк?

Он сказал вверх:

— Светлее на двадцать.

Освещение тут же немного повысилось. Эрк подошел, вглядываясь в мое лицо пристально, потом сел на край постели.

— Я… я просто мимо комнаты проходил. И услышал звуки — как будто тебе плохо.