Стратегия оборотня

Посчитал малолеткой? Так бы и сказал! Хотя пять лет разницы — вообще не разница. Просто не понравилась? Но ведь я симпатичная — многие парни из гимназии за мной увивались, да и взгляды на себе я ловила вполне определенного толка. Конечно, вкусы у всех разные, но вряд ли кто-то назвал бы меня уродиной: каштановые, немного вьющиеся волосы, большие глаза, хорошая фигура. Я всегда гордилась тем, что унаследовала мамину внешность — а она даже сейчас, когда ей за восемьдесят, от женихов отбивается. Представляю, что было лет двадцать назад, до того, как она родила меня. Однако после такого отказа я ничего с собой поделать не могла — доселе неведомые комплексы упали на плечи и давили, давили, давили. А может, ему Триш понравилась — худенькая голубоглазая блондинка. Многие мужчины предпочитают хрупких девушек. Об этом тоже лучше сообщил бы прямо! А то оставил меня со своими ненужными объяснениями, чтобы я перемалывала в уме, все сильнее понижая самооценку.

С тех пор я его избегала. В коридоре сворачивала, на общих тренировках уходила в другой конец зала, в тренажерке сначала оглядывала всех присутствующих и заходила, только убедившись, что его нет. Моей психике это очень было нужно: забыть о позоре. Влюбленность моя обернулась толстым слоем ненависти, и так жить было проще. И почти весь учебный год у меня все прекрасно получалось! Вот, правда, Триш зачем-то напомнила. Я скривила мину и буркнула:

— Забудь про Эрка! Его не существует.

Она было рассмеялась, но отвлеклась на шум. Я тоже посмотрела в противоположную сторону огромной столовой.

— Одира опять достают, — заметила Триш, хотя это было очевидно.

Мы уже закончили с обедом, поэтому я уверенно встала. Направилась к шумной группе. Один из задир орал громче остальных:

— Чего расселся, ракшас? Здесь место людей, а не нежити.

Я подлетела сбоку, рванула идиота за волосы назад и пнула под колени. Он с шипением упал. Триш тоже уже была рядом — она просто встала перед одногруппником, будто пыталась прикрыть собой. Но это ощущение было ложным — не его мы спасали, а этих бездарей. Оборотень без труда сложит в кучу их всех, а когда кураторы опросят свидетелей, то выяснят, кто был зачинщиком. И тем достанется повторно. Подобную тупость ничем, кроме переизбытка тестостерона, объяснить невозможно.

— Кому еще не нравится Одир Вейр? — я кричала, наклонившись к лицу идиота. — Вы спятили?

— Куратор! — со страхом раздалось со стороны.

Я моментально отпустила захват и выпрямилась, идиот тоже вскочил на ноги, вытягиваясь уже на развороте.

— Что здесь происходит? — спросил подошедший.

Этот куратор был суровым мужиком — бывший полицейский, получивший лет тридцать назад серьезную травму, которую не удалось устранить полностью. Нашивки на его рукаве впечатляли. Теперь он уже не мог участвовать в операциях, но неплохо справлялся и с нынешней должностью.

— Ничего не происходит, сэр! — отчеканила Триш.

— Разговариваем с девушками, сэр! — подхватил и мой идиот.

— Врете? — куратор прищурился.

— Никак нет, сэр! — сразу несколько голосов, в том числе и мой.

Он пожал одним плечом и ушел, слегка прихрамывая. Компания мгновенно рассосалась в разных направлениях. Мы с Триш повернулись к одногруппнику — он по-прежнему сидел за столом и даже позы не изменил.

— Вы серьезно считали, что мне нужна помощь?

Подруга ответила за нас обеих — она всегда отличалась большей дипломатичностью:

— Нет, Одир. Но мы учимся в одной группе. Кем бы мы были, если бы не отреагировали?

Объяснение прозвучало исчерпывающе. Каждый живущий знал, что сплоченность — основа стабильности. А уж курсантам нашей академии чувство единства прививали особенно тщательно. Оборотень бегло улыбнулся и вернулся к своему обеду.

Мы с Триш вышли из столовой и направлялись на улицу. Еще достаточно времени до следующего занятия, чтобы успеть подышать свежим воздухом. И она удивила:

— А давай в следующий раз сядем с ним за один стол? Почему ему приходится быть в одиночестве?

— Ты знаешь почему, — легко ответила я.

Подруга не унималась:

— Разве это справедливо? Да, он оборотень. Но ни он, ни его семья не выступали против Закона. Его отец — дипломат на Земле Пятой, знала? Уважаемый… не-человек. И сам Одир свою жизнь посвятил служению Закону. Никак не могу понять, почему этого недостаточно?

— Стереотипы, — подумав, ответила я. — Ну хорошо, давай в следующий раз сядем к нему. Это даже прикольно — позлить всех вокруг!

Триш заметно обрадовалась. Из нее в будущем получится превосходный миротворец или тоже дипломат. Для выпускников академии и такая карьера не была редкостью. И огорошила:

— Вот и славно! Всем покажем, что нам плевать. И будем делить… к-хм… существ по поступкам, а не видам! К тому же он просто милый и симпатичный парень.