Стратегия отхода

У вскрытой панели управления ворот стоял на коленях Гуратин, разбросав вокруг инструменты, а Ратти светил ему фонариком. На панель была нанесена аварийная метка с инструкцией на нескольких языках, как открыть ворота в случае чрезвычайно ситуации. Я даже не знал, что в портах так делают. В конце концов, я ведь автостраж, а не инженер.

Наш шаттл стоял на шестом причале от ворот, и зажженные аварийные фонари высветили Мензах с маленьким излучателем в руках. На кой черт он ей? Ах да, потому что, хотя в других воротах в конце причала заграждение было опущено, перед ними жалась толпа людей.

Нужно убраться отсюда, пока кто-нибудь не убедил портовую администрацию поднять заграждения.

Я поднялся, и мои колени подогнулись. Я зашатался, и ко мне бросился Ратти. Он колебался, размахивая руками.

– Не возражаешь, если мы поможем?

Я схватился за его плечо и постарался не рухнуть прямо на него. В колено наверняка попал осколок взорвавшегося дрона, потому что прямое попадание снаряда оторвало бы ногу напрочь. Гуратин подхватил меня за другую руку, и мы неуклюже похромали к шаттлу.

Мензах мотнула головой, приказывая нам заходить первыми, пока она прикроет отступление. Спорить с ней было бы глупо, хотя и тяжело противоречить программному коду. Мы прошли через люк, и она последовала за нами.

– Готово, Пин-Ли! – сказала она, закрывая шлюз.

Палуба мощно завибрировала – шаттл отшвартовался от причала. Я отпустил Ратти и Гуратина, и Мензах протиснулась мимо нас к рубке. Шаттл был маленький, с единственной каютой и сиденьями у переборки, боксом с аварийными припасами и гальюном. Однажды я уже летал на такой модели шаттла, когда работал по контракту.

Колено подогнулось, и я рухнул на палубу. Наверное, я слишком сильно снизил чувствительность болевых сенсоров.

– Ратти, ты должен вытащить шрапнель из моего колена, – сказал я.

Ратти склонился надо мной.

– А можно чуть позже? На корабле есть медсистема.

Системы страховой компании уже маячили где-то на краю сети, опознавая меня и желая подключиться. Я добрался до камер шаттла, быстро одолел его систему безопасности и начал уничтожать все записи после того момента, как на борту появилась группа «Сохранения». Ратти был слишком оптимистичен. На корабле компании будет не медсистема, а ремонтный бокс.

– Дело не терпит отлагательств, – сказал я.

Ратти опустился на палубу рядом со мной и крикнул Гуратину, чтобы притащил аптечку скорой помощи.

Пин-Ли присматривала в рубке за ботом-пилотом, а Мензах сидела рядом. В голосовой сети зазвенел сигнал тревоги из портовой администрации.

На лице Мензах отразилась ярость.

– Из порта только что вылетел неизвестный представитель корпорации и идет наперехват.

Пин-Ли грязно выругалась – этих слов не было в моей языковой базе.

– Догадываюсь, что за представитель.

Они решили, что это «СерКриз», но я был уверен, что корабль принадлежит «Частоколу», нанятому «СерКриз». Ратти вытащил из аптечки скальпель и пинцет, вскрыл органическую ткань над поврежденным коленом и достал осколок. Гуратин в это время склонился над его плечом.

Корабль «Частокола» может перехватить шаттл и взять его на абордаж. Чего мне совсем не хотелось, так это призывать на помощь истребитель страховой компании. Чего мне совсем не хотелось, так это попасть в лапы «СерКриз». Два несовместимых желания. Хватит уже тянуть кота за хвост. Я подключился к сети истребителя и установил защищенное соединение.

«Система, прием».

Три секунды я гадал, признает ли меня система. Чуть раньше я установил соединение с ботом-пилотом, но частично путем взлома. А теперь стучусь в парадную дверь. А потом я услышал:

«Принято».

«Идет спасательная операция, клиенты в опасности. Требуется подкрепление».

«Принято».

Бот-пилот шаттла доложил, что истребитель развернулся в нашу сторону.

Пока Ратти доставал шрапнель из моего колена, я следил за сенсорами.

Истребитель ускорился. Не знаю, вел ли он переговоры с кораблем «СерКриз». Но тут сенсоры шаттла уловили всплеск энергии, означающий, что истребитель зарядил орудия. О да, вот это правильные переговоры.

Ратти пытался заклеить дыру в моих органических тканях, но клей не схватывался из-за близости к неорганическому суставу. Я опять протеку.

– Все нормально? – спросил он, заметив мое беспокойство.

Гуратин сел на скамейку и нахмурился, глядя на меня.

– Не очень, – ответил я.

Сенсоры показали, что корабль «Частокола» изменил курс и сбросил скорость. Изображение дернулось – это истребитель подхватил шаттл на лету и плавно развернулся, удаляясь от станции. Шаттл затрясся. Я вцепился в скамейку и начал подниматься на ноги.

– Осторожней, – сказал Ратти. – А не то рана откроется… Ох, прости, кровь еще идет…

– Тебя у нас не отберут. Доктор Мензах не позволит, – сказал Гуратин, не переставая хмуриться.

Когда начал открываться шлюз, появилась доктор Мензах, босая и в ярости. Она сунула свой излучатель Гуратину, и тот спрятал оружие в аптечке.

Как только шлюз открылся, Мензах встала передо мной.

В проеме появилась фигура в силовой броне. Дополненный человек, а не автостраж, но со здоровенным оружием.