Стратегия победы. Разгрома 1941 года не было

Эра мирной политики закончилась, и наступила новая эра – эра расширения социалистического фронта силой оружия.

В этом суть и значение лозунга мирной политики Советского Союза на современном этапе, в верности которому душой и телом так долго убеждал нас товарищ Хозин.

Тот, кто понимает этот лозунг иначе, глубоко заблуждается и ведет себя как обыватель или просто как дурак.

Я поднимаю бокал и призываю всех собравшихся выпить за мирную политику в ее новом смысле…»

Все это очень мило, если бы не пара нюансов. Первый – некая неуловимая странность данной речи. Какая-то она… не наша, что ли? Дело в том, что проблема «раздвижения границ» и проблема «земли» ни в коей мере не были в ходу в СССР. По той чрезвычайно простой причине, что, цитируя Шолохова, «земли у нас – хоть заглонись ею». Советский Союз никогда не стремился к приобретению территорий как таковых, поскольку и своими-то был отягощен сверх всякой меры. В 1939 году он вернул отобранные поляками по мирному договору 1921 года земли, населенные украинцами и белорусами, – вопрос международного престижа и стратегии (отодвинуть как можно дальше стартовую точку грядущей войны). А в 1940-м так называемые «приобретения» диктовались уже чисто военными соображениями: отодвинуть границу от Ленинграда и ликвидировать удобный прибалтийский плацдарм для наступления германской армии[8]. «Земля» – это не наша мотивация, как ее ни крути!

Кроме того, вы можете вспомнить, чтобы хоть один раз кто-либо когда-либо в СССР сравнивал нашу страну со «свирепым хищным зверем, который затаился в засаде, поджидая свою добычу»? «Помощь рабочим», «освобождение труда», «мир хижинам – война дворцам» и т. п. – это сколько угодно, но о какой добыче может идти речь, если подавляющее большинство населения других стран – наши братья по классу? Нет, по эту сторону границы данное сравнение родиться не могло, только по ту…

Второй нюанс: воспоминания свои майор Евстифеев диктовал… в немецком плену. Так что попробуй пойми, что реально говорил Сталин, что ему приписали проводившие допрос немцы, сообразно своим представлениям, а также где кончаются факты и начинается геббельсовская пропаганда. Да и вообще не совсем понятно, существовал ли этот самый майор – может статься, герры из ведомства Геббельса его попросту придумали?

В.А. Малышев, будущий знаменитый нарком танковой промышленности, также присутствовавший на приеме, в своем дневнике писал по поводу этой речи:

«…Дальше т. Сталин говорил о внешней политике.

«До сих пор мы проводили мирную, оборонительную политику и в этом духе воспитывали и свою армию. Правда, проводя мирную политику, мы кое-что заработали!.. (здесь т. Сталин намекнул на Зап. Украину и Белоруссию и Бессарабию). Но сейчас положение должно быть изменено. У нас есть сильная и хорошо вооруженная армия».

И далее… «хорошая оборона – это значит нужно наступать. Наступление – это самая лучшая оборона»[9].

«Мы теперь должны вести мирную, оборонную политику с наступлением. Да, оборона с наступлением. Мы теперь должны переучивать свою армию и своих командиров. Воспитывать их в духе наступления».

Еще аналогичное свидетельство некоего К.В. Семенова (к сожалению, не знаю, кто это такой).

«Выступает генерал-майор танковых войск. Провозглашает тост за мирную Сталинскую внешнюю политику.