Стратегия победы. Разгрома 1941 года не было

Какое черное, бездонное коварство.
Я азиат. Меня тевтон чванливый
Не просто обманул – продал и предал.
Я верил слову Гитлера. Позор. Сто раз позор.
Как я бездарно, глупо просчитался!
Два года выиграны. Да, всего два года.
Как быстро пали Франция и Польша.
Теперь с Америкой и Англией союз —
Одна надежда. Трудная надежда.
Как я был слеп! Как запрещал я верить
И Черчиллю, и Зорге, и другим.
А ведь они день точный называли:
Сегодня, годовщину нападенья
Наполеона на Россию. Символично.
Однако наш француз бежал с позором.
А был воистину великим полководцем…
Нет, утешенье слабое мне в том.
Хоть Гитлер и похож на Бонапарта,
Как кот облезлый на владыку-льва,
Тогда страна к войне была готова.
Тильзитский мир ей дал ту передышку,
Которая нужна была как воздух.
А что у нас? Где Михаил Кутузов?
Ермоловы, Багратионы – где?
Где самолеты, танки, минометы?
Все надо строить, делать, создавать.
А время наше кончилось. Пошло чужое время.
Лихое время. Слышу гул набата.
На нас идут сто семьдесят дивизий,
А наше воинство еще в постелях дремлет.
А наши командиры боевые
Еще не кончили военных академий.
Вернуть, вернуть в войска комдивов,
Комкоров, командармов боевых.
Егоров, Блюхер, Уборевич, Тухачевский —
О, где вы все, соратники мои?
Где мудрые конструкторы, творцы
Ракет и самолетов несравненных?
Какой злой гений, враг, бандит, убийца
Вас уничтожил, как маньяк кровавый?
Кто обманул меня и государство —
Кретин Ежов, Ягода-интриган?
О горе мне, ведь я за все в ответе.
За все, что есть и будет на Руси.
А будет что? Грядет чума и мор…
Бомбили Киев, Ленинград, Одессу.
Беда. Нашествие страшнее Тамерлана…

Глава 1. Сказки о 22 июня, когда ровно в четыре часа…

Богульный задумчиво посмотрел в темное окно.

– Передо мною всегда стоит один и тот же вопрос, везде и всегда одна мысль: когда ударят?

Николай Шпанов. Первый удар

Ну, во-первых, не в четыре, а несколько раньше. Первые бомбы упали на советские города в 3 часа 30 минут ночи. Впрочем, не суть.

Почему сказку о «неожиданном нападении» поддерживают официальные военные историки и генералы – понятно. Большинство из них до последнего времени, как и вся страна, были не в курсе реальных событий начала июня 1941 года и ориентировались, в основном, на мемуары маршала Жукова. Правильно, в общем-то, ориентировались – партия велела. Мемуары прославленного маршала на самом деле есть просто озвучивание официальной версии войны, появившейся в результате супружеского союза идеологического отдела ЦК КПСС и историков из Министерства обороны. Отсюда и потрясшее Виктора Суворова «посмертное» редактирование данного текста – когда уже после смерти автора выходили все новые исправленные и дополненные издания жуковских мемуаров.

Те же из военных, кто знал реальную историю, предпочитали молчать или отделываться намеками – надо ли объяснять почему? Во-первых, очень не хотелось брать на себя ответственность за поражение – а если не валить вину на правительство, то это непременно придется делать. А во-вторых, если кто не хотел молчать – у нас имелась еще и цензура…