Стратегия психотерапии

Просмотр и изучение ее рисунков после того, как она ушла, показал, что некоторые фигуры и линии в них повторяются снова и снова, хотя и в другом размере. Мы увидели длинные и короткие линии, вертикальные и горизонтальные. Некоторые из них были тонкими, другие толстыми и сильно заштрихованными. Здесь были спирали, цилиндры, треугольники, квадраты и прямоугольники с различными пропорциями, одни из них были нарисованы тонкими линиями, другие - толстыми, жирными. Когда она делала эти рисунки, никакой связи и последовательности не замечали. Их особенность состояла в том, что каждая фигура была нарисована как изолированная единица, они не накладывались друг на друга и не переходили одна в другую.

Последующее изучение ее конспектов с записями лекций показало, что в последующие недели "нервические записи" получили неожиданное развитие. В этих тетрадях, страница за страницей, мы видели одни и те же ограниченные типы рисунков и линий, начерченных одинаково бессвязно и запутанно.

Когда пациентка снова появилась в кабинете, она сразу же отметила, что внушения, данные ей накануне, оказались эффективными, так как она вообще не думала о себе, уйдя отсюда. Она даже настолько утратила осознанный интерес к своей проблеме, что вернулась сюда, лишь чувствуя себя обязанной прийти на встречу с экспериментатором. Она также сказала, что прочла последний роман и готова подробно рассказать всю историю, весело заметив, что для экспериментатора это очень легкий путь знакомства с литературными новинками.

Ей сказали, что она может тотчас же начать рассказ, и предложили сесть на стул, поставленный таким образом, чтобы правая рука пациентки опиралась на стол вблизи от карандаша и блокнота, в то время как экспериментатор занял место против нее по диагонали. Таким образом, хотя лицо девушки не было обращено к блокноту, он находился в диапазоне ее периферического зрения.

Вскоре после того как пациентка начала рассказывать историю, изложенную в книге, она рассеянно взяла в руки карандаш и начала усердно, напряженно повторять на верхней половине листа рисунки, сделанные во время предыдущей встречи, иногда рассеянно поглядывая на свои "произведения". Как и прежде, никакой определенной связи между рисунками не замечалось, но на втором рисунке некоторые элементы явно дублировались.

Закончив рисовать, девушка стала заметно путаться в своей речи, и было видно, что она так держала карандаш, будто хотела положить его на стол, но в конце концов не смогла этого сделать. Здесь ее подбодрили настойчивым, произнесенным вполголоса внушением: "Продолжайте, рассказывайте дальше, все нормально, продолжайте, дальше, дальше!".

Она сразу же заметила: "Да, я знаю, где я нахожусь. Я просто на минуту потеряла нить рассказа", - и продолжила свой рассказ.

В то же время ее рука снова схватилась за карандаш. Она перевернула блокнот так, чтобы можно было писать на нижней части листа. Потом медленно и задумчиво, заметно напрягая правую руку и ускоряя свою речь, начала строить рисунок, компонуя элементы, которые так часто рисовала раньше, в упорядоченное систематическое целое - словно собирала их вместе. Так, например, четыре жирно заштрихованные линии одинаковой длины образовали квадрат, а другие линии, скомпонованные вместе, сформировали рисунок.

Однако когда пациентка заканчивала квадрат, у нее появилась явная неуверенность. Дойдя до нижнего левого угла, она несколько раз рассеянно взглянула на рисунок и, наконец, немного исказила угол, оставив его открытым. Кроме того, рисуя нижний правый угол, она слишком сильно нажала на карандаш и сломала его.

Проводя диагональную линию от левого нижнего угла квадрата, она начала двигать рукой с неожиданной силой и скоростью. Сделав значительную паузу перед изображением второй диагонали, рука стала двигаться все медленнее и медленнее, когда приближалась к нижнему правому углу квадрата, линии стали изгибаться; наконец, рука задвигалась быстрее и более уверенно, перейдя к заштрихованному треугольнику.

Проводя линию, соединяющую маленький треугольник с жирно заштрихованным треугольником, ее рука неожиданно остановилась, когда приблизилась к боковой стороне квадрата, и какое-то время спокойно лежала на столе. Затем приподнялась и передвинулась к краю, как бы преодолев барьер, после чего закончила линию, проведя ее твердо и решительно.

Спиральная линия, соединяющая цилиндр и заштрихованный треугольник, началась свободно и легко, но по мере того как рука приближалась к треугольнику, ее движения становились все более затрудненными и медленными.

Несколько раз во время процесса рисования рука пациентки возвращалась к большему из двух треугольников, нарисованных тонкими линиями, карандаш едва касался его, исправляя контур, в то время как жирный треугольник был нарисован грубо, небрежно.

Когда пациентка делала рисунок, нам удалось записать тот порядок, в котором к общей картине добавлялись различные элементы:

1. Квадрат.

2. Цилиндр.

3. Большой тонкий треугольник.

4. Маленький треугольник.