Стратегия Византийской империи

…и турок [мадьяр] род весьма страшится и боится упомянутых пачинакитов потому, что был неоднократно побеждаем ими… оттого турки всегда страшными считают пачинакитов и трепещут перед ними[278].

Автор повествует о том, что случилось, когда византийский посол обратился к мадьярам с просьбой напасть на печенегов:

…все архонты [предводители] турок [мадьяр] воскликнули в один голос: «Сами мы не ввяжемся в войну с пачинакитами, так как не можем воевать с ними, – страна [их] велика, народ многочислен, дурное это отродье. Не продолжай перед нами таких речей – не по нраву они нам!»[279]

Далее в тексте предлагается использовать тех же печенегов как средство спасения от булгар и отмечается, что в то время они непосредственно соприкасались друг с другом на Дунае:

…поскольку и с этими булгарами соседят названные пачинакиты и, когда пожелают, либо ради собственной корысти, либо в угоду василевсу ромеев, могут легко выступать против Булгарии и, благодаря своему подавляющему большинству и силе, одолевать тех и побеждать[280].

С другой стороны, печенеги не причисляются к полезным союзникам против хазар, как тюрки-огузы и кавказские аланы. Причина, возможно, заключается в том, что они боялись хазар, которые вместе с огузами ранее захватили их пастбища, вытеснив их за Волгу, а потом к Дону.

Разумеется, печенегам нужно было платить, чтобы они служили целям империи, причём платить скорее вещами, нежели золотом:

будучи ненасытными и крайне жадными до редких у них вещей, [печенеги] бесстыдно требуют больших подарков… когда василик [агент императора] вступит в их страну, они требуют прежде всего даров василевса и снова, когда ублажат своих людей, просят подарков для своих жен и своих родителей[281].

Печенеги были по-своему правы, предпочитая товары золоту: чтобы потратить его, нужно было везти его далеко. Степные ремёсла по необходимости сводились к небольшому набору кожаных, шерстяных, каменных, золотых и серебряных изделий (железные встречались реже); их пища состояла в основном из мяса, сыра и кумыса: таковы были устоявшиеся у них вкусы. В Константинополе выбор был несравненно шире, включая привозимые из дальних стран специи и вина, а византийские ремесленники производили всё, что было известно античности, изо всех материалов, включая сплавы, керамику и стекло. Отдельные предметы, упоминаемые в тексте, довольно прозаичны, но в степи они, конечно, были редкостью: «…влаттии [отрезы пурпурной ткани], прандии [ленты], харерии [лёгкая шерстяная одежда], пояса, перец, алые кожи парфянские и другие предметы…»[282]

Что явно раздражало автора и толкало его к употреблению бранных эпитетов – так это то, что все причастные выпрашивали плату помимо и сверх императорского «подарка»; все, включая знатных печенегов, которых удерживали в качестве почётных гостей-заложников, пока византийские послы подвергались опасности на землях печенегов, а также члены их свиты, перевозившие как заложников, так и послов туда и обратно:

…заложники домогаются одного для себя, а другого для своих жен, охранники – одного за свои труды, а другого за утомление их лошадей[283].

С тем же требованием обращались члены свиты, доставлявшие императорского посла. Автору это казалось проявлением мелочной скаредности, хотя в действительности здесь отражалась важная политическая реальность. Дело в том, что печенежского каганата со всемогущим главой, способным карать и награждать, не существовало. Вместо него было всего лишь собрание племён, не слишком строго управлявшихся вождями, которые могли сходиться на совет, чтобы планировать совместные действия. Текст гласит: