Стратегия Византийской империи

…недобрые иудеи, враги истины и ненавистники Христа, очень обрадовались [при падении города]… так как они ненавидели христиан… значение их у персов было велико за их предательство. <…> Как раньше они купили Христа от Иуды за серебро, так покупали они христиан из цистерны [где они томились в заключении], давали серебро персам, приобретали христианина и резали, точно овцу. Христиане же радовались, так как они закалывались за Христа… Когда народ был уведен в плен, иудеи остались в Иерусалиме и начали собственноручно разрушать святые церкви, оставшиеся неразрушенными, и сжигать их[363].

Иудеи, выкупающие христиан, чтобы убить их ради собственного удовольствия, – это напоминает вымысел злопыхателя; Антиох Стратиг был не первым и не последним церковнослужителем, излившим свою ненависть на иудеев, вызванную злобой на сам факт их существования, – хотя сама Церковь разрешала его, исключая одних лишь иудеев из перечня прочих нехристианских религий, объявленных вне закона. Задолго до 614 г. всех нехристиан в пределах империи либо заставили креститься под страхом смерти, либо просто перебили. Только иудеям было позволено жить как нехристиане, хотя эта жизнь не была ни хорошей, ни спокойной.

Поток новых законов, продолжавшийся в течение двух столетий, вызвал введение религиозных ограничений на прозелитизм и высказывания («насмешку»), а также поражение в гражданских правах, включая важнейший закон от 10 марта 418 г. (Кодекс Феодосия, XVI. 18. 24), запрещавший пользоваться услугами иудеев на имперской службе, – притеснение немалое, поскольку другого занятия, даже отдаленно сопоставимого с этим, не было:

Тем, кто живёт в иудейском предрассудке, доступ к государственной службе отныне должен быть закрыт. Посему принесшим присягу из числа чиновников [agentes in rebus = младшие администраторы] или придворных [palatini], мы предоставляем возможность продолжать её и довести до конца на законном жалованьи, скорее закрывая глаза на это, нежели это приветствуя; впредь же да не будет позволяться то, что здесь нам угодно было ввести как послабление для немногих. С тех же, кто, будучи побеждён извращённостью этого народа, всё же сумел поступить на военную службу, мы безоговорочно постановляем снять перевязь [cingulum, перевязь для меча, символ римского воина], и никакого заступничества ради своих прежних заслуг они не получат. Тем не менее мы не запрещаем образованным иудеям, обучившимся свободным искусствам, беспрепятственно оказывать услуги адвоката и позволяем им пользоваться почестями куриальных должностей [curialia munera = принудительные муниципальные должности], которые полагаются им по прерогативе рождения и из-за славы их семьи. Поскольку этого им должно быть достаточно, им не следует считать запрет на государственную службу знаком [бесчестья][364].