Стратегия Византийской империи

Наконец, арьергард обычно предоставлял командующему на поле возможность сделать второй ход. Находясь между первой линией и арьергардом, он в действительности мог и командовать последним, и управлять его действиями, когда передовая линия была уже вовлечена в сражение и не поддавалась контролю.

Карта № 9. Империя в 1081 г., при восшествии на престол Алексея I Комнина

Но Роман не занял позиции, позволявшей ему осуществлять контроль над обоими эшелонами. Вместо этого он предпочёл сыграть роль воина, а не военачальника, и стал сражаться в первых рядах. Увидев, что ненавистный император попал в переделку и нуждается в помощи, Андроник Дука просто отвёл свои силы до самого Константинополя, чтобы принять участие в низложении Романа и в возведении на престол его пасынка Михаила VII, сына Евдокии Макремволитиссы от её первого мужа.

Следствием этого стало страгетическое поражение, оказавшееся для Византийской империи катастрофическим: не просто вытеснение с какой-то выступающей вперёд полосы земли, не просто потеря множества воинов – ведь ни то, ни другое не имело решающего значения в длительной перспективе, особенно для такой империи, которая владела всеми территориями Балканского полуострова к югу от Дуная, отвоёванными Василием II к 1025 г., а также Анатолией и Грецией. Катастрофа заключалась в том, что Анатолия была ядром империи, и значительная её часть так никогда и не была возвращена.

Потери византийцев при Манцикерте не были особенно тяжёлыми – а может быть, они вовсе и не были тяжёлыми[383]. Лёгкая конница огузских воинов прекрасно подходила для набегов и для наблюдательных патрулей, но не для сковывания более тяжело вооружённого противника: ведь это задача для тяжеловооружённой пехоты или, возможно, для тяжёлой конницы того времени, бойцы которой, одетые в броню, своими палицами без труда могли раскрошить силы врага.

Сельджуки выиграли эту битву, но главным образом и прежде всего благодаря тому, что большая часть византийского войска не принимала в ней участия или же спокойно отступила, пусть и по-предательски. Но сенсационным итогом битвы стало то, что легко раненный Роман IV Диоген был взят в плен. По слухам, его обнаружили на следующий день после битвы люди, грабившие его роскошный палаточный лагерь и обоз конвоя. Они-то и доставили Романа IV Диогена к Алп Арслану.

Карта № 10. Империя в 1143 г., ко времени смерти Иоанна II Комнина

Это не была встреча с дикарём: Сельджуки поддерживали общение с империей с того времени, когда Тогрул основал своё государство. Последний обмен любезностями произошёл не далее как за день до битвы, когда Роман неосмотрительно отказал послам, прибывшим с мирными предложениями. Характерно (и разумно), что эти предложения делались от имени халифа в далёком Багдаде, а не от имени того, кто, возможно, был не виден лишь потому, что находился на другой стороне холма со своими главными силами.

Алп Арслан не унижал и не пытал пленённого императора: он оказал ему почётное гостеприимство и вёл переговоры с ним вежливо. Очевидно, зная о том, что его врагам при дворе, то есть Дукам, родственникам его жены, Роман не нужен, Алп Арслан не пытался получить с них выкуп. Вместо этого через неделю он отпустил Романа домой с охраной в обмен на его честное слово: император должен был выплатить выкуп (хотя его уже освободили), уступить полосу земли в восточной Анатолии и дать обещание поддерживать дружбу. Оставим в стороне рыцарское благородство духа (ведь это было началом обмена любезностями, который продолжался в перерывах между военными действиями, длившимися в течение двух веков): Алп Арслан снова подтвердил свои стратегические приоритеты, которые заключались не в том, чтобы уничтожить Византийскую империю, а в том, чтобы расширить зону влияния Сельджуков в мусульманской сфере, в пику Фатимидам, от имени суннитского ислама и багдадского халифа, и в пику противникам-суннитам от имени Сельджуков.

Это соглашение не приветствовалось в Константинополе, где Роман был уже низложен, а его место занял его пасынок, Михаил VII Дука (1071–1078 гг.). В ходе воспоследовавшей гражданской войны у туркоманских банд и организованных сельджукских войск были все возможности для того, чтобы продвинуться в глубь Анатолии, до самой Никеи (ныне Изник) и Кизика на Мраморном море, в одном дне езды от Константинополя.

Это могло бы стать концом империи уже тогда, поскольку соперничающие претенденты на титул императора боролись друг с другом за поддержку со стороны Сельджуков, уступая им всё больше земель и при этом тратя истощающиеся доходы империи на войну друг с другом.

Однако трём не связанным друг с другом факторам суждено было неожиданно изменить равновесие сил между византийцами и Сельджуками.